Угаров Борис

ugarov1

 

Борис Сергеевич Угаров (1922-1991) — советский художник. Петербуржец. Учился в ЛИЖСА им. Репина у В.Орешникова, А.Мыльникова, И.Грабаря, А.Герасимова. Пишет портреты, пейзажи, натюрморты, жанровые и исторические картины.

 

 

 

 

 

 

 

Когда Борис Угаров уходил добровольцем на фронт, мать сказала: Я знала, что ты так сделаешь. Мать всегда была ему добрым товарищем, ни в чем не неволила, советовала да помогала. И в художники не тащила. Решал в двенадцать лет: буду рисовать — что ж,  дерзай. Угаров может теперь с гордостью сказать: мой выбор — был мой выбор. «Может, мы теперь мешаем им сделать это,— размышляет он о нынешних детях,— не даем рано определиться…»

В картина «Мать. 1941-й» старая мать, крестьянка, стоит у околицы села, провожает сына на фронт, жестом молчаливого крика прикрыла рукой уста, но живет в ее чуть согбенной фигуре надежда и вера.

Войну начал Борис Угаров в 265-м отдельном особом артнллерийско-пулеметном батальоне, был наводчиком 45 мм противотанковой пушки. Как подбил первый фашистский танк, все боялся, чтобы не ожил он вдруг, не уполз — и всю ночь садил в него снаряды. Для верности.

В самые трудные часы на фронте, выводя пушку на передовую или распластавшись под густой бомбежкой, не забывал солдат Угаров своей мечты: стать художником. Думал: останусь жив — буду работать, как вол. Клятву сдержал. «Вся моя жизнь после войны,— говорит президент,— как премия. Живу вторую жизнь. Я вышел из горнила войны, твердо зная меру цены жизни».

Потом была одна большая Победа, но сколько до нее было таких необходимых малых побед. После победы на реке Свирь решено было создать музей славы и победы. И Угарову дали возможность попробовать свои силы. Тогда-то написал он свою первую картину «Форсирование артиллерией реки Свирь». Так что начинал он как баталист.

Картина эта и по сей день находится в музее, где художник всегда желанный гость, а особенно в тот день, когда отмечается праздник победы на Свири.

Ленинградец Угаров грудью оборонял свой город. Он стоял со своей частью под Ижорским заводом. Однажды на несколько часов ему удалось вырваться в город — горе обступило его стеной. Мать попала под бомбёжку и раненая лежала в госпитале. Отец 17 дней лежал мёртвый в холодной как склеп квартире, и некому было его похоронить. По карточкам уже почти ничего не давали. Только бабушка еще была жива, но вскоре умерла и она.

Картина героического Ленинграда навсегда запечатлелась в сердце художника.

«Война дала решительность, неистребимую силу и волю к действию». Появилась жажда сказать свое слово — о Родине, о земле, которую защищал. И стала возникать в его студенческих работах «Ленинградка». Но только через шестнадцать лет по окончания войны смог он написать эту картину.

— Писать картину,— говорит художник,— следует, когда у тебя в душе созрел образ. Только внутренне выстраданный образ останется жить на холсте.

И ешё помог случай. Однажды Угаров увидел у молодой женщины лицо своей ленинградки.

— Когда пишешь, вспоминаешь, всю душу отдаешь…

«Ленинградка. В сорок первом» — это одновременно и торжественная песнь, и сдержанно-правдивый, аскетический рассказ о суровых днях Ленинграда. Насторожившийся, монолитно-строгий, как солдат в серой шинели, стоит город на Неве. Зима. Застыли в реке баржи. Группа солдат и матросов быстро идет по набережной, а на первом плане видим мы ленинградку, волокущую тяжеленные рельсы для надолб. Самоотверженную, несгибаемую молодую женщину с жертвенным стоическим лицом — душу города. У нее умное, тонкое, прекрасное лицо человека, защищающего город, жизнь, все самое святое и прекрасное. «Она могла быть и учительницей, и музыкантом, и человеком любой профессии.— говорит Угаров.— Такой тип лица мы находим и у Нестерова, и у Сурикова — героический, исступленный, насыщенный глубоким интеллектом».

Перед нами подвиг и трагедия. Оптимистическая трагедия.

Угаров всегда выступал летописцем сражений людей за новую жизнь.

…Bот он — победоносный «Октябрь». По улицам городка, мимо домишек с подслеповатыми окнами идут сильные и гордые люди, солдаты и рабочие с винтовками под красными знаменами, красными лозунгами и с красными бантами на груди.
— Я представил,— продолжает Угаров,— как Октябрь по всей России прошел. Представление, особенно о таком событии, всегда романтично. И есть опасность, что картина получится рафинированной. красивенькой, наконец, просто похожей. А реализм — это не только похожее и правдоподобное, но главное — внутренне пережитое, являющееся как бы сгустком идеи, о которой надо рассказать. Зритель войдет в твою картину участником события, когда почувствует силу твоей убежденности.

«Декрет о земле», «Земля», «За землю, за волю» — цикл картин о людях в годы великих перемен. Мы видим, как взволнована сельская стихия в «Декрете о земле».

Одна из первых картин художника «В колхоз. Год 1929-й» — рассказ о нелегком времени неизбежного выбора. Перед нами портрет главного события в деревне тех лет. Дорога ведет крестьянина-середняка к колхозникам — ждут его люди, устремившиеся к новой жизни. Но стаей собрались по другую сторону дороги кулаки — от них ощутимо исходит угроза, и на них поневоле оглядывается крестьянин. Портрет события, портрет проявления классовой борьбы. Картина яркая, весенняя — такая пора стоит на дворе. Весна новой жизни.

В колхозах Калининской области художник встретился с прообразами героев своей картины, беседовал с ними, писал этюды.

— В людях,— говорит Угаров.— ценю ясность. Отсутствие эгоцентризма. Самолюбование всегда превращается в самый пошлый эгоизм. Главное для человека: идеалы, цель и воля к действию.

Угаров — мастер героической темы, во он и проникновенный лирик, живописец чувства.

ugarov4                                                                           Вечерний натюрморт.   1964 год.

Его небольшие скромные картины о деревне средней или северной России — как признания в любви.

— В Ленинграде тебя не оставляет ощущеиие: ты живешь и среди людей, которые там жили когда-то… Пушкин» рождался в белые ночи. Вода пз берегов, чистое небо, пронзительный ветер. Думаешь: кто так шел по набережной Мойки против ветра? Конечно же, Пушкин!

Бьется о камень стылая белогривая волна невской воды… Каменная дуга мостика и, как вспышка на нём, — Пушкин, силуэт поэта мы угадываем сразу. Ветер крылом поднимает над ним плащ. Пушкин, как птица вдохновения. преодолевает мостик, ветер и устремляется…

Одна из самых поэтических вещей художника.

Вся жизнь Угарова — художника и педагога— связана с молодежью. Вот уже тридцать три года он преподает. Был ректором Института живописи. скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Это дает ему возможность, так он считает, ощущать новое, талантливое, заряжаться энергией молодости: «Наша молодежь — завтрашний день искусства».

ugarov5Портрет Тани.    1971 год.

Угаров много размышляет о воспитании творческой индивидуальности, самостоятельности художника. Вот окончен институт, и молодой человек остается один на один с жизнью. Школа — крылья, на которых взлетаешь, в теперь лети сам. Что сможешь? Как преодолеешь возможную инертность, овладеешь ли такой сложной наукой, как самодисциплина. Чаше всего именно этот переходный период определяет: будет человек художником или нет. Многие не выдерживают испытания. Выясняется: им нечего сказать.

— Без преодоления,— как бы итожит Угаров,— не может быть искусства.

— Художник должен постоянно заниматься самообразованием,— размышляет президент,— быть интеллигентом не по блузе, не по платочку в кармане и манерам — по умению прежде всего идейно воспринимать события, иметь точные ориентиры во времени Тогда он будет следовать высоким традициям русского и советского искусства. А иногда приходится бывать на таких выставках, где трудно определить, где она проходит, в какой стране и кто автор картин. Это явление — формализм провинциального толка — име  свою обратную сторону. Наши выставки за границей, случается, подбираются по странному принципу — «не только там у вас. но ведь и у нас это есть». Нельзя забывать, что реализм должен быть воинствующим.

В развитии и утверждении лучших традиций, образовании и воспитании, сплочении воедино огромной армии живописцев и архитекторов, скульпторов и графиков — велика роль Академии художеств СССР. У советских художников единые цели и идеалы.

Борис Сергеевич Угаров — первый «военный» президент Академии художеств: из поколения художников, участвовавших в Великой Отечественной войне.

— Не представляю,— говорит он, и его доброе размышляющее лицо как бы вглядывается в прожитые годы,— как можно сидеть лишь в тиши мастерской. Приятно что-то делать для людей.

Ему хочется рассказать в своих картинах о красоте, благородстве н мужестве, создать образ, который запомнится людям на всю жизнь.

В. ЛИПАТОВ.

 

Итак, Борис Сергеевич, о судьбе памятника…

— Советую: выберите время и наведайтесь на выставку в Манеже. Она открылась на днях. Там демонстрируются десять проектов, признанных достойными участия во втором туре Всесоюзного открытого конкурса. Десять из 470, допущенных к творческому состязанию. Как считает жюри, ни один из них пока неприемлем, однако до осени, когда начнется второй, заключительный тур, у авторов есть время, чтобы совершенствовать свое детище…

Но вот что уже определено: на Поклонной горе быть музею Великой Отечественной войны, сам же памятник Победы водрузить в центре столицы — вблизи Кремля, Красной площади, могилы Неизвестного солдата…

— То есть на площади 10-летия Октября!

— Нет, там уже заложен камень с надписью, что здесь будет сооружен монумент в честь 50-летия Советской власти.

— И он, наверное, готов!

— Тут мы верны традиции: если нам надо реставрировать, например, дом, мы можем не реставрировать, но строительные леса должны поставить! Если же задумали памятник, то памятник не делаем, но закладной камень обязательно уложим. Торжественно, с помпой уложили 1 ноября 1967 года камень под монумент 50-летия и двадцать лет Смотрим на него. Традиция периода, когда ценилось умение сочинить план пограндиознее… Многообещающие, поражающие воображение программы следовали друг за другом. А на выполнение предыдущих уже не оставалось ни дня, ни средств, ни рвения. Потому-то теперь надежда на перестройку.

— слово и дело должны сходиться.

— А утверждается ли принцип единства слова и дела в деятельности Академии художеств СССР!

— Хочется верить, что да. Мы, скажем, затеяли организовать в Москве мастерскую, где архитекторы и художники будут вместе проектировать конкретные объекты: народный дом — место досуга и отдыха населения, новую деревню.. Сейчас они ездят по стране, были в Свердловске, Красноярске. Выбирают точки приложения сил. Хочется возвратить архитектуре, которую мы постепенно превратили просто в строительство, исконный ее характер. Ведь архитектуру издавна называли матерью всех искусств. В ней они сочетались и являли людям образцы красоты… _ Утеряли мы такой подход к Зодчеству. И, знаете, как? Вспомним школьные уроки 30-х, 40-х, 50-х годов. Шла, допустим, речь о «Дубровском». Но не о художественных достоинствах, не о чуде слова, а о том, к какому социальному классу принадлежит, скажем, Троекуров и насколько он типичный представитель этого класса. Или—был у меня комплект открыток, изданный незадолго до войны, несколько репродукций картин известных русских художников. Автор пояснительного текста к ним писал не об искусстве живописи, а о социальном положении героев произведений, их угнетении, непосильном труде, зарождении капитализма и т. д. А однажды в Нижнем Тагиле, в краеведческом музее, увидел я портрет Демидова кисти Карла Брюллова. Под ним неожиданная табличка:  «Портрет кровопийцы»… Говорю музейному служителю: «Очень уж в плохом состоянии полотно. Все-таки Брюллов. Шедевр…» И слышу в ответ: «Демидов-то? Так ведь угнетатель, враг. Чего это вы о нем забеспокоились?»

Вот какое культивировалось, простите за повтор, отношение к культуре.

— Не в нем ли отчасти объяснение того, что во времена Сталина проданы за океан некоторые бесценные произведения из коллекций Эрмитажа, Русского музея! Рассказывают, что картина Тициана, стоящая ныне миллионы долларов, по распоряжению Сталина была обменена на крупную… фабрику-кухню!

— Мне встречались в галереях и музеях США, и встречались нередко, работы из наших музеев. Например, портрет польского вельможи, написанный Рембрандтом, «Венера перед зеркалом» Тициана. Уникальные иконы, предметы культа, неповторимые образцы декоративно-прикладного искусства… Нынешние же владельцы бывших наших сокровищ охотно перечисляют: за эту картину мы составили Советскому Союзу такой-то завод, а за эту — другой… По недомыслию ли, по холодному ли безразличию к национальному богатству, немало утрачено поистине бесценного. История разбазаривания общенародного достояния из наших музеев пока тоже «белое пятно» и ждет своего исследователя.

Существует, правда, свидетельство — академик Орбели обратился к Сталину с письмом: мол, растранжиривание музейных ценностей недопустимо, и Сталин удивительно быстро откликнулся, приказал прекратить вывоз картин из Эрмитажа. Но давайте вспомним характерную для него тактику — писать о головокружении от успехов при коллективизации, проводимой мерами, им же самим продиктованными. По его прямым указаниям расстреливали людей, но, говорил он, дети за родителей не отвечают..

— „Хотя и дети тоже преследовались. Сын Гумилева, позта, просидел в пагерях и тюрьмах 28 лет, два сына Постышева были посажены, а старший — расстрелян.

— И с Эрмитажем, видимо, происходило похожее — сначала распорядился торговать, потом — прикрыть торговлю.

— Теперь мы стараемся вернуть на Родину произведения искусств, принадлежавшие нашему Отечеству, но в разное время и разными путями оказавшиеся за рубежом. Одновременно же устраиваем аукционы для ‘ иностранцев, где продаем полотна современных художников. Не будем ли позже сожалеть об этом?

— Но продаем не из музеев! Все, что в музее,— неприкосновенно! И еще хотел бы обратить внимание читателей «Труда» на то обстоятельство, что возвращаются вещи историко-национального характера. И на то, что сегодня, в период активного культурного обмена между государствами, современное советское изобразительное искусство за границей, особенно на Западе, знают плохо. Между тем оно могло бы весьма убедительно рассказать о действительно высокой нашей культуре. Через культуру легче понять народ, его устремления.
Кулътурный обмен в сфере искусства сегодня стал общим и естественным. Мы покупаем работы у зарубежных художников, другие покупают у наших. А интерес к творчеству советских художников растет. К нам приезжают зарубежные торговцы. И что же? Многим моим коллегам известна японская предпринимательница Накамура. У нас она покупала картины, образно говоря, за рубль, а у себя дома продавала их за сто и за тысячу. То же самое делают и остальные. То есть нас обдирают, обирают. Почему бы нам самим не открыть салоны в Нью-Йорке, Париже, Лондоне, других столицах? Может, на партнерских началах с иностранными фирмами? Инициатором вправе стать и Союз художников СССР, я Министерство культуры СССР, и Советский фонд культуры. Выражаясь языком бизнеса, наше изобразительное искусство более чем конкурентоспособно.

— А в запасниках Художественного фонда, как неоднократно сообщалось в прессе, скопилось огромное количество произведений, приобретенных у нынешних мастеров живописи, графики, скульптуры…

— Э, нет! Надо содержимое этих хранилищ запустить в оборот. Как? Сошлюсь на опыт Норвегии. Там, едва море очистится от льда, от берега к берегу начинает сновать маленький теплоходик. На его борту книги, пластинки, магнитофонные записи, выставки. Причаливает теплоходик к какому-нибудь крошечному селению, и выставку, уже смонтированную на стендах, переносят в клуб до следующего рейса. Местные жители обменивают книги, диски… Нам бы такое дело поднять на реках Сибири…

Мы возим картины из Эрмитажа, Пушкинского музея по всему свету, а в собственной стране, колоссальной по размерам, народ этих произведений не видит. Международная выставочная деятельность необходима, но и о своих согражданах мы не должны забывать. Нужна, очень нужна серия передвижных выставок Эрмитажа, Русского музея, Третьяковки… Еще и потому нужна, что у нас много городов без картинных галерей, причем, среди них и областные центры. А уж районные.. Люди там никогда не видели работ Репина, Серов, Сурикова, Маковского, Врубеля..

— Кто же должен заняться всем этим!

— Думаю, нам следует объединять усилия — Министерству культуры, творческим союзам, нашей академии и, конечно, профсоюзам…

— И последний вопрос читателей, Борис Сергеевич: что стало с картинами, прославлявшими Сталина!

— Бытуют догадки: эти картины уничтожены. Писали их художники разной степени таланта. Я знаю живописцев, которые, улавливая конъюнктуру, меняли на своих холстах персонажей — там, где прежде был Сталин, возникал Хрущев, потом Хрущев исчезал с полотна и на его место «ставился» Брежнев… Знаю и таких, кто в общем-то грел руки на восхвалении Сталина. Были и мастера, искренне верившие в непогрешимость «вождя». Но судьба их работ одинакова — в наше время эти произведения сами себя уничтожили. В переносном смысле, конечно. А в буквальном… Мы ведь не варвары, чтобы сжигать, рубить в крошки, растворять в кислоте картины.

— Так где же они!

—.Там, где до недавнего времени были творения подлинных художников, гонимых при Сталине. Убраны навсегда в музейные хранилища. Жизнь, в конечном счете, все ставит на свои места…

Интервью вел В. СВИРИН.

Эта беседа состоялась по желанию наших читателей — из писем, пришедших в редакцию, почерпнуты вопросы, которые мы задавали народному художнику СССР Борису Сергеевичу Угарову. Есть среди них, в частности, и такие:

— Решено ли наконец, каким будет памятник Победы на Поклонной горе в Москве?

— Верно ли, что во времена сталинизма разбазаривались сокровища советских музеев?

— Что сделано с картинами, восхвалившими «великого и мудрого вождя»?

— Надо ли сегодня продавать иностранцам работы наших художников, хота во многих городах страны нет своих картинных галерей?

 

О творчестве Б. С. Угарова

«Искусство —  не только сфера творчества, но и поле напряженной идеологической борьбы. Поэтому столь исключительную важность приобретают сейчас вопросы воспитания молодых художников» — эти слова принадлежат Борису Сергеевичу Угарову, о творчестве которого мы рассказываем.

Жизненный и творческий путь Угарова связан с городом на Неве, а его педагогический талант и профессиональные знания более 30 лет были отданы Ленинградскому институту живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина.  Борис Сергеевич Угаров — президент Академии художеств СССР, один из ведущих художников страны, автор известных эпических полотен, посвященных переломным, узловым моментам жизни нашей Родины.
Понять пафос искусства Угарова, выяснить истоки его мастерства невозможно, минуя факт исключительного внимания живописца к проблеме преемственности традиций. Обладая несомненной творческой самостоятельностью, чуждый слепого поклонения авторитетам, он являет собой пример художника, творчески продолжающего и развивающего заветы великого реалистического искусства.

И, обращаясь к молодой смене, Борис Сергеевич Угаров призывает ее шире отражать в своих произведениях героические свершения народа, строящего коммунизм, смелее браться за высокие гражданственные темы, ответственно и активно осваивая такой значительный жанр станкового искусства, как тематическая картина.
Главная тема искусства народ-ного художника СССР Бориса Сергеевича Угарова определилась его дипломной картиной «Колхозная весна». Написанное спустя тридцать лет полотно «Возрождение» тоже о пути человека к своему полю, о труде на мирной ниве. Разные события воплощены в произведениях, но содержание их связано с родной землей. А между этими работами картины о далеком и недавнем прошлом, портреты, пейзажи…

Сын ленинградского рабочего, Б. Угаров начал творческую биографию с художественной студии Дома ученых, где посещал уроки.  А Рылова и М. Платунова. А когда началась война, юноша записался добровольцем, стал артиллеристом и завершил службу на Дальнем Востоке. Только изредка на войне доводилось браться за кисть, например в 1944 году, когда в составе группы военных художников Угаров оформлял в Лодейном Поле Музей Победы. Но повсюду с ним была книжка о любимом Валентине Александровиче Серове. И неудивительно, что еще в пору ученичества «мечталось так же серьезно относиться к искусству, как то было у Серова».

Личный жизненный опыт и творчесжие заветы близких но духу художников — В. Серова, К. Коровина, С. Иванова, А. Рябушкина помогли осознать и ярко воплотить в работах тему жизни русского народа, родной природы. Конечно, Угарову-художнику много дали Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Й. Е. Репина, его педагоги И. Э. Грабарь, В. М. Орешников, А. А. Мыльников.

Искусство мастера отмечено гражданственным чувством, исторической достоверностью, оно органично сочетает правду жизненную с художественной. Дойти до сути явления, открыть в нём самое важное — таков непростой путь от замысла к образу в работах Угарова.

ugarov2На рудниках  (1912 год).

От личной драмы рабочей семьи к нарастанию народного гнева ведет нас автор картины «На рудниках. 1912 год». Пространство, разделяющее рабочих и карателей, психологически напряжено. На ярко освещенном треугольнике деревянного настила зловеще вырисовывается тень жандарма. В подтексте изображения предощущение трагического конфликта между пробуждающимся народом и его угнетателями. Активное утверждение нового, пришедшего вместе с красногвардейским отрядом в провинциальную глушь, вырастает до широкого обобщения победы революции в картине «Октябрь».

ugarov3Октябрь.   1964 год.

Чтобы произведение не стало лишь иллюстрацией к историческому событию, необходимо образно воссоздать его атмосферу, побудить зрителя к сопереживанию, стремиться осуществить завещанное В. Суриковым: «Главное — дух истории передать». Этот принцип лежит в основе творчества Угарова. Картина «За землю, за волю» написана словно «изнутри» события, настолько непосредственны и искренни переживания тех, кто провожает мужей, братьев, сыновей. Невольно проникаешься тревожным чувством женщины, ищущей близкого ей человека в шеренге бойцов. Ее взор становится нашим взором, ее волнение — общим беспокойством. Эмоциональная выразительность живописи делает нас причастными к событию. Угаров говорит: «Когда я писал «За землю, за волю», вспоминал, как пошел на войну». И в других картинах пережитое автором своеобразно накладывается на происходящее в рамках сюжета.

Это относится к гордому и мужественному облику «Ленинградки», где человек и блокадный город предстают в трагедийном величии и единстве к скорбному образу матери («Мать. Год 1941»), горю людей, гонимых войной со своих мест («Июнь. 1941 год»); или к трудной поре послевоенного лихолетья («Возрождение») .

Имя художника связано с картиной «Ленинградка. В сорок первом». В ней ощутимо стремление автора разглядеть сквозь грозный лик войны и страданий нравственную силу и красоту, утвердить их в своей героине. Он долго хранил в памяти образ, вызванный незабываемыми впечатлениями тех лет. «Я видел ее, добрую, терпеливую, суровую, красивую женщину — мать, воина… Место действия — набережная Невы — мною избрано как самое типичное для Ленинграда, кроме того, неза-топтанный снег, застывшие барки — все помогало раскрыть тему блокады. Мне хотелось выбрать наиболее характерный для нашего города тип женщины. Героиня моей картины—ленинградка, может быть, она врач, педагог, музыкант, но сейчас она боец, труженик».

ugarov6Ленинградка.   В сорок первом.    1961 год.

В названных полотнах главенствует образ русской женщины. В них воплощены ее достоинство, духовная красота, не сломленные тяжелыми испытаниями. Передать народное чувство автор стремится через собственные переживания и жизненные наблюдения. В картинах художника суровый город блокадной поры или деревенская околица предстают олицетворением Родины в трудный час испытаний. Человек и событие изображаются мастером без ложной риторики; образ времени, внутренний мир героев раскрываются постепенно через ряд жизненных подробностей, существенных деталей.

С острым и органичным ощущением Родины связано появление в творчестве Угарова образа Пушкина. В полотнах живописца поэт изображен то порывисто-устремленным, под стать свежему ветру, пронизывающему светлую даль над Невой, срывающему пенные гребни с ее тяжелых вод; то он предстает в единстве с таинственной призрачностью белой’ ночи, то оказывается в задумчивом согласии с шелестом листвы в уединенном уголке Тригорского.

ugarov 005Пушкин.    1970 год.

Исторические образы в творчестве мастера вызваны определенным кругом ассоциаций. Художник воссоздает личность человека прошлого столетия через грани его духовного наследия, через реальные приметы минувшего. Это подтверждают его рассуждения: «Мне нужно возродить событие так, чтобы в него поверил зритель… Я иду по Мойке. По Зимней канавке, когда город затихает. Здесь можно встретить любого из тех, чье имя неотделимо от истории Ленинграда. Здесь я мог встретить и Пушкина. Вспоминая его стихи, представляя себе психологическое состояние героя».

В искусстве Угарова особое место занимает портрет. Но круг портретируемых художником относительно узок. Выступая в этом жанре представителем камерного направления, живописен изображает только хорошо знакомых, духовно близких ему людей. Им написаны также портреты жены, сына, дочери, внучек. В них личное насыщено чертами широкого обобщения, отмечено духом современности. Современность выражена и характером живописи, и острым вниманием к состоянию человека, к отличительным чертам его характера.

С самого начала в творчество Угарова прочно вошел пейзаж, существуя и самостоятельно, и как составная часть многих картин. Эмоциональное напряжение полотен «В колхоз. Год 1929», «В Коммуну», «Декрет о земле», «Земля», ранее названных работ в немалой степени определяется ролью пейзажа. В особенности это относится к «Весне на Волховском фронте», о которой В. М. Орешников сказал: «Картина проникнута фронтовыми впечатлениями. Я не знаю, где еще изображено более тесное слияние человека с природой. Это ощущение весны, ее лирики, пронизывающее чувства человека даже тогда, в суровых условиях войны, проявилось здесь так настойчиво и ярко. В выборе элементов пейзажа, героев, в их на первый взгляд незначительных движениях — во всем теплота весны, теплота чувств людей».

Добрый сердечный взгляд и трогательное поэтическое чувство присущи пейзажам «У перевоза», «Псков», «Старый Вышний Волочек», «За околицей». Их немало, и они разные. Больше деревенских, есть и городские — уютные, задушевные, не парадные, за которыми ощутимо стремление постичь душу природы.

В каком бы жанре ни выступал художник, он современен: «Идти в ногу со временем не значит торопиться. Отдует всегда помнить, что современный реалистический художественный язык рождается самой жизнью». Самой жизнью рождены произведения о Великой Отечественной войне, созвучны сегодняшнему дню исторические полотна живописца, современным ощущением проникнуты его пейзажи и портреты. К сокровищам русского искусства, к достижениям советской художественной школы направляет Борис Сергеевич Угаров творческие стремления учеников: «Великая традиция русской и советской художественной культуры — высокое гуманное нравственное начало, глубочайшее уважение к человеку. Молодой художник должен быть наделен чувством Родины, чувством долга перед обществом. Именно это помогает ему стать мастером». Так начиналось, крепло и развивается искусство Угарова, искусство, рожденное любовью к Родине.

А. ДМИТРЕНКО.   Из журнала «ЮХ».

Комментировать

Вам необходимо войти, чтобы оставлять комментарии.

Поиск
загрузка...
Свежие комментарии
Проверка сайта Яндекс.Метрика Счетчик PR-CY.Rank Счетчик PR-CY.Rank
SmartResponder.ru
Ваш e-mail: *
Ваше имя: *

товары