Фешин Николай
Фешин Николай Иванович (1881-1955) — русский художник.
Автопортрет. 1920 год.
Когда Илье Репину в 1926 году был задан вопрос, кого из современных художников он считал лучшим, тот назвал Николая Фешина. Решение является значительным, хотя Репин, возможно, были необъективным в пользу своего ученика, Экс студент, в начале века Фешин учился в его мастерской.
Осень. 1900 год.
Под Репинским руководством он подготовил свою дипломную работу, картину «Капустницы», и вместе с ней новый значительный реалист художник вошел в мир русского искусства.
Картины Фешина имеют социальные темы, а названия некоторых из его полотен отражают: «Тhеу положил их» (показывая расстрел демонстрации царскими войсками), «Лицом к Policeman», «Упр Против Арендодателя». В первые несколько лет после Октябрьской революции, художник нарисовал свои холсты «Голодные» и «Восстание в армии в ….ar Колчака», и портреты Карла Маркса и В. И. Ленина.
Его участие в российских и зарубежных выставках принесло ему международную известность.
Овсянников.
Сохраняя в «Российской adition» в живописи — реализму Репина, Сурикова и Левитана — Николай Фешин остался оригинальным и непредсказуемым. Он характеризуется тонким чувством цвета и мощности.
Портрет дочери. 1917 год.
Фешин родился в Казани, он жил и работал там после окончания учебы и проводит шесть месяцев paintling в Европе. Он преподавал в художественной школе в Казани, передавая свой реалистичный взгляд на мир и искусство своим ученикам.
Ия в белой блузе.
Но он был болен. В детстве он страдал от менингита. и эта болезнь оставила свой отпечаток на его оставшуюся жизнь. Он стал нелюдимым и незащищеным. В 1922 году новая напасть поразила его, когда он заболел серьезной формой туберкулеза. Американские поклонники художника предложил ему приехать в Соединенные Штаты на лечение.
Портрет неизвестной женщины. 1908 год.
В 1923 году он покинул родину и до конца своих дней оставался на южных курортах США. Он умер в Лос-Анджелесе.
Работы Фешина находятся на дисплее в различных музеях СССР, но большинство из них находятся в г.Казани галерее.
Осенью 1908 года в Казанской художественной школе ждали новых преподавателей. Академия поставила ультиматум: повысить качество обучения или школа лишается субсидий. А тем временем продолжалось паломничество учеников в Москву, к «святым угодникам»: Пикассо, Матиссу, Дерену. Щедро мазали краской, осваивая свободную манеру, раскрашивали розовым и зеленым волосы на портретах, злоупотребляли раздельным мазком во славу импрессионизма. Те, кто придерживался традиций, честно копировали натуру. Тогда-то и вернулся в родную школу преподавателем живописи и рисунка молодой выпускник академии Николай Иванович Фешин.
О нем мы вроде бы знаем много: родился в Казани в семье столяра-резчика; за выдающиеся способности принят в Академию художеств и учился у самого Репина; в 35 лет был удостоен звания академика, его любили ученики, а популярность и славу снискал себе еще при жизни. И одновременно мало — ведь все это лишь «вешки» на длинном и бесконечно трудном жизненном пути…
На вид Фешин был самый обыкновенный, никаких примет художественно-поэтчческой натуры: стройный блондин с быстрой походкой, невысокого роста, тихий и молчаливый. Походил скорее на ученика, чем на преподавателя. На первое занятие явился с большим холстом и палитрой. Поставил натурщицу в русской шали на фоне побеленных досок, повернулся к окружавшим его ученикам и тихо проговорил: «Вот теперь давайте познакомимся. И для начала поработаем вместе».
Н. М. Никонов, впоследствии один из основателей АХРР, учился у Фешина с 1908 по 1913 год: «Только однажды мне посчастливилось видеть, как Фешин рисует. На одном уроке он подошел ко мне, сел на мой табурет и начал рисовать на моей бумаге… моим углем в лист… обнаженного натурщика. На моих глазах в полчаса совершилось чудо! Легкими движениями, почти незаметными касаниями, проносился уголь над бумагой, и на ней возникли дыхание жизни, форма, свет, очарование. То мощный удар плашмя, то молниеносный зигзаг острием угля, то легкие касания тряпкой — и рисунок готов».
Что еще запомнилось? Как всколыхнулась жизнь школы после приезда Фешина: стали интересоваться музыкой, театром, литературой, яростно спорили о направлениях в искусстве; читали журналы «Аполлон», «Мир искусства», «Весы». В преподавании был немногословен: садился за рисунок каждого по очереди и проверял построение фигуры. Поправлял работу углем энергичными линиями; сразу же выявлялась большая форма, уходили мелочи, тщательно проштудированные учеником в ущерб целому. «Разве так держат кисть? Вот как надо ее держать, как смычок!» — говорил Фешин ученикам. Очень любил музыку и хотел учиться играть на рояле. «Показав гаммы до мажор и ля минор, я была удивлена, когда Николай Иванович проиграл самостоятельно все мажорные и минорные гаммы. На мой вопрос: «Как же вы составили гаммы?» — «По аналогии с красками!» — ответил Николай Иванович». Это из воспоминаний С. К. Шакуловой, преподавателя школы. А как он ставил натюрморты! Так красиво сочетал предметы по цвету и фактуре, что все звучало единым музыкальным аккордом, даже такую мелочь, как складку драпировки, невозможно было изменить.
Портрет отца. 1918 год.
Известный театральный режиссер А. Д. Попов в 1911—1912 годах учился в Казани. «Чудо!» — отзывался он о работах Фешина «Портрет отца» и «Портрет неизвестной», увиденных на школьной выставке. «Ученики толпами собирались около этих работ, рассматривая блестящую, непостижимую технику. Когда мы подходили к портрету вплотную, чтобы разгадать эту технику, то видели лишь хаос красок. Кадмий и краплак, которыми был написан рот, от широкой небрежности художника оставались даже где-то на подбородке, на щеке; но стоило отойти на несколько шагов от портрета, и, неизвестно каким образом, появилось тонкое изящество очертаний девичьего рта».
Вот он на старой фотографии 1909 года: сидит в кожаном кресле, опершись локтем о колено, молодой, двадцативосьмилетний, зорко всматривается прямо перед собой. А на обратной стороне снимка надпись: «На добрую память учительнице и ученице Надежде Михайловне от признательного ученика и учителя».
Они познакомились в Казани. Н. М. Сапожникова училась у Фешина. Сама оригинальная художница, ее работы выделялись на казанских выставках какой-то особой культурой живописи. По воспоминаниям современников, женщина деятельная, волевая, умная. Она обучала Фешина языкам, материально поддерживала в трудное время. Они были очень дружны. Вместе в 1910 году ездили за границу. Сестра Надежды Михайловны вышла замуж за профессионального революционера, соратника Ленина, В. В. Адоратского, и отец лишил отступницу своего благословения. Сестры очень дружили. У Сапожниковой Надежды Михайловны была большая и светлая мастерская — позади отцовского магазина. Здесь любил работать Фешин. Как-то сразу образовался тесный кружок единомышленников; собирались художники, рисовали, спорили об искусстве; поэты читали стихи. Фешин, обычно немногословен, больше слушал, изредка вставлял короткие реплики. Как-то возник разговор об использовании в портрете плоскостного фона. Н. Сапожникова, учившаяся в Париже у Ван Донгена, прибегала к этому приему. Фешину он казался условным. Позднее же, в «Портрете Вари Адоратской», племянницы художницы, исполненном в лучших репинских традициях, создал чистый образ девочки, и выбор ровной серой стены в качестве фона здесь оправдан.
Портрет Вари Адоратской. 1914 год.
В начале века в Казани часто гастролировали знаменитые музыканты: скрипач Я. Кубелик, пианист А. Б. Гольденвейзер, композитор С. В. Рахманинов. Современник вспоминал, что часто встречал художника в зале дворянского собрания на концертах: «Для Фешина посещение таких концертов не было развлечением. Для него это была серьезность работы… над качеством живописи. Следствием любви Фешина к музыке было то, что в мастерской Н. М. Сапожниковой появился великолепный рояль…»
Он написал много ее портретов: этюды у окна и за чтением, а портрет 1908 года имел успех на международной выставке Института Карнеги в США в 1910 году, хотя здесь экспонировались работы К. Моне, Сислея, Писсарро, Ренуара. Фешинский портрет называли самым оригинальным произведением выставки, и отсюда началась его международная слава. Лучшие портреты Н. М. Сапожниковой относятся к 1916 году. Тот, где она сидит у клавесина в специально сшитом бальном платье, выставлялся в Москве в 1917 году и пропал. И гораздо позже, когда Фешин был уже в Америке, куда уехал, пережив тяготы гражданской войны и страшный голод, полотно это В. В. Адоратский обнаружил и купил в комиссионном магазине где-то в году 1927 или 1928.
Изящно повернув голову, смотрит на нас женщина за клавесином. Она артистична, молода. Красивые полные руки перебирают клавиши, она вся во власти музыки, вот взглянула — и опять туда, в стихию звуков. Момент, безвозвратно ушедшее мгновение, которого никогда уже не будет.
За самоваром. (Портрет О.Ясеневой). 1929 год.
Девушка с распущенными волосами. 1930-е годы.
Портрет мужчины с бородкой. 1930 год.
Он был прирожденным портретистом, но интересно, что И. Репин склонял своего ученика к созданию жанровых картин, находя у него дар к построению многофигурных композиций. Кстати, связь фешинского мазка с поздней нервной, широкой техникой Репина бросается в глаза. Интерес художника к этнографии не случаен. Так, сюжет картины «Капустница» связан с обычаем «подмоги», когда осенью, перед Воздвижением собирались целыми семьями для рубки капусты, и все это носило праздничный характер.
Но несколько особняком в его творчестве стоит картина «Бойня». Ее сюжет навеян сибирскими впечатлениями 1904 года. Художник работал над ней вплоть до 1920 года, но так и не закончил ее. Большой, красивый, сильный зверь обречен на смерть. Кровь, «дымящееся мясо» — все раздражает своей красно-черной экспрессией. Художника упрекали за чувство горечи и отвращения, которое картина могла вызвать у зрителя. И в то же время современники явно услышали, как
«драматизированные ноты четко звучат в картине, которая вся пронизана запахом крови, придающей ей какой-то кошмарный, жестокий характер». Уже приближался год 1914-й. На том роковом рубеже безвозвратно уходило что-то для всего человечества, само того еще не зная, оно отплывало в эпоху мировых войн. И, может быть, вечное животворное начало искал художник в обычаях народа, торопился запечатлеть ощущение неповторимого праздника жизни перед лицом грядущих социальных катаклизмов.
Сестра Д. Д. Бурлюка, художница Л. Д. Бурлюк, знала Фешина еще по академии: «Как-то Фешин пригласил меня посмотреть его работы… все написано той бурной техникой, которой он… всю жизнь писал, любовно задерживаясь на лице портретируемого и работая почти рубанком на фоне, на платье… Глядя на живопись Фешина, невольно подумала, что лицо на его портретах написано гладенько, а окружено каким-то хаотическим вихрем…»
Пройдет совсем немного времени — и закружились, завертелись вихри времени, переломились надвое людские жизни. Судьба человека тех лет порой была горька и трагична. Недаром мотивы стихии, ветра, снежной бури явно слышны в искусстве того времени — как символ эпохи, закружившей отдельную человеческую судьбу как песчинку. Фешин своим зорким взглядом пристально вглядывался в человека, пытаясь запечатлеть богатство внутреннего мира, который таила в себе эта «песчинка». И не потому ли так тщательно и любовно подбирал мастер костюм, аксессуары, позу, стремясь наиболее полно выявить образ, неповторимое своеобразие личности?
Время гражданской войны в Казани было тяжелым. За город велись жестокие бои — он оказался важным стратегическим пунктом. В августе 1918 года Казань ненадолго заняли белые. Потом — разруха. Голодно, холодно. Город почти опустел. Но все равно шли занятия в художественной школе. Краски пытались делать сами: при помощи курантов растирали пигмент с подсолнечным маслом. От мороза в подвале лопнули трубы и богатейший склад художественного реквизита — сосудов, мебели, тканей, оружия — был безнадежно испорчен. Для натюрмортов приносили из дома кто что мог, натурщиков ставили около раскаленной печки. Николай Иванович над большими полотнами не работал — «Бойня», «Обливание» так и остались незаконченными. Написал портреты В. И. Ленина и А. В. Луначарского; его полотно «Карл Маркс» использовали как транспарант на митингах и демонстрациях; расписывал миниатюрные коробочки для продажи в магазине кустарных товаров. Потом живописец тяжело заболел — сказался перенесенный голод, обострился туберкулез легких. Жена настаивала на отъезде за границу. Одна из учениц в последний раз видела учителя весной 1923 года в Москве: «Он говорил, что ехать ему не хочется, что неизвестность, чужой уклад жизни его не привлекают, но жена настаивает, изучила язык, хлопочет визу…»
В Америке Фешин имел шумный успех. Его сразу же пригласили преподавать в Нью-Йорке в Академию художеств при «Гранд сентрал галлери», картины раскупали за хорошие деньги. Газеты звали увидеть чудо — выставку русского художника. А он всегда остро осознавал свою трагическую ошибку.
Портрет скульптора С.Коненкова. 1929 год
С. Коненков, так высоко ценивший фешинские импровизации и встречавшийся с художником на чужбине, вспоминал о том, как, покинув из-за болезни душный Нью-Йорк, Фешин переселился на западное побережье Америки, в город Таос, сам украсил дом крылечком и резными наличниками. «Дорогой Паня! — писал он брату в 1949 году —…Я часто думаю о прожитом и прихожу к заключению, что люди искусства не должны покидать своей страны, что бы то ни случилось с ней. Весь духовный фундамент человека закладывается с самого детства и растет вместе с окружающим до самого конца. В чужой стране он только существует физически, находясь в постоянном одиночестве, не понимая смысла жизни. Одно утешение, что судьба поделила мою жизнь между двумя великими народами…» А на родине, где всегда помнили о художнике, ученики разыскивали его работы, хлопотали об устройстве выставки, надеялись на встречу…
«Вчера я узнала от Бурлюка, который гостит здесь… что Н. И. Фешин умер в феврале месяце этого года, что он очень тяжело болел. Последний раз Бурлюк его видел в 1944 году, и тогда уже он был безнадежно болен туберкулезом. Работал он последнее время мало — больше лежал»,— сообщала в письме В. В. Адоратская в 1956 году.
Мастер два раза хлопотал о возвращении, в 1928 году и, кажется, в 1944, но ничего не добился. Ия Фешина-Бренхем так рассказывала о последних годах жизни отца: «Незадолго до смерти художника Джон Бенхем, близкий друг, в течение многих лет (впоследствии один из самых крупных коллекционеров Фешина) убедил… устроить большой ретроспективный показ в двух местах одновременно: в музее искусств и в музее Сан-Диего. Это был воистину большой успех, и Фешин радовался возможности снова увидеть свои работы, которые давно уже находились у коллекционеров».
Художник всегда говорил дочери, что хочет вернуться на Родину. Его желание исполнилось уже после кончины. На старом казанском кладбище стоит скромный памятник. На нем надпись: «Николай ^Иванович Фешин». Дочь привезла на родину прах отца. В Казанском музее есть фешинский зал — лишь малая часть наследия мастера, разбросанного по музеям и частным собраниям в разных концах света. Его картинами восхищаются зрители, говорящие на разных языках, разделенные социальными, классовыми барьерами. У подлинного искусства один язык, понятный всем. О духовной красоте человека писал свои картины наш соотечественник, русский художник Н. И. Фешин.
О. МАСЛЕННИКОВА Журнал «ЮХ»
