Ороско Хосе

Хосе Клементе Ороско (1883-1949) — мексиканский художник график, монументалист.

Если спросить художника в любой точке земного шара,полезны ли контакты между деятелями культуры, нужен ли мир, уверен — не найдется ни одного, который бы ответил отрицательно.Русские мастера никогда не были безразличны к тому, что происходит на планете, в искусстве других стран, ибо творчество живо не только национальным своеобразием— его питают многие традиции. При их осмыслении рождаются истинные оригинальность, новаторство, которые становятся достоянием не только одного народа, но и мирового искусства. Можно вспомнить Сильвестра Щедрина — будучи в Италии он писал неаполитанские ландшафты, но именно в пейзажах этого русского живописца впервые появилось то, что теперь называют воздушной атмосферой. Александр Иванов, работая под Римом, задолго до французских импрессионистов передал в своих знаменитых этюдах эффекты пленэрного освещения, связанные с работой на открытом воздухе. Свою сферическую перспективу нашел, пережив извержение Везувия, Кузьма Петров-Водкин. И всегда в горящих, как бы мы сказали теперь, точках планеты оказывался с походным мольбертом российский баталист Василий Верещагин, показывавший в своих картинах безумную, бессмысленную жестокость войны.

В этом желании отечественных мастеров познать, чтобы создавать свое, новое,— сила нашего искусства. Когда я бываю в других странах, не могу оставаться только туристом. Должен обязательно почувствовать страну, ее искусство и передать на полотне собственные ощущения. Изучаю все самое яркое, интересное, что создал народ, архитектуру, произведения средневековых мастеров, творчество современных художников и их предшественников, пытаюсь представить себе их восприятие, понять, как они видят мир вокруг себя.

Мексика была одной из первых стран, в которой мне довелось побывать в 1961 году. Ее земля, люди, искусство настолько тогда казались нам необычными, самобытными, что хотелось обязательно перенести свои впечатления на холст. И фрески Ороско стали для меня ключом к пониманию окружающего.

Чтобы не нарушить правдивости воспоминаний, вернусь еще на несколько лет назад. 1957 год. Москва принимала VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и мы, художники, пришли в изостудию фестиваля в Центральном парке культуры и отдыха имени М. Горького, где работала молодежь, приехавшая к нам из разных стран и континентов. Хорошо помню атмосферу тех дней. Между нами возникали споры, и довольно темпераментные. Многие тут же, в студии, работали, осуществляя на практике свои теоретические соображения. На выставке были заметны работы мексиканцев Марио Ороско Риверы и Андрее Гомес, ставших потом моими друзьями.

Марио наградили тогда бронзовой медалью за живописные работы; Андрее состояла членом всемирно известной Мастерской народной графики Мексики, ее гравюра «Мать против войны» получила широкую известность во многих странах. С этой дружбы началось мое знакомство с искусством Мексики. От Марио я узнал многое о художниках его родной страны. Он часто рассказывал о «трех великих», как их называют,— Диего Ривере, Хосе Клементе Ороско и Давиде Альфаро Сикейросе.  Андрее познакомила меня с творчеством их предшественника — знаменитого графика мексиканской революции Хосе Гваделупе Посаде, оказавшего не Ороско большое влияние.

До очного знакомствв с Мексикой было еще три годе. За это время знания углублялись; уже тогда мои симпатии были на стороне Ороско, его творчество производило впечетление своим методом и силой выражения страстей, обуревавших художника. Но только увидев в оригинале фрески, я окончательно понял, сколь грандиозен его творческий подвиг.

Путь наш лежал через Кубу. Мы с Виктором Ивановым оказались первыми советскими художниками на этой земле. Надо ли говорить о том, что испытывали мы, находясь в самой гуще событий тех дней, встречаясь с Фиделем и Раулем Кастро, Че Геварой, Освальдо Дортикосом, Карлосом Рафаэлем Родригесом, с рабочими, крестьянами и рыбаками, солдатами и молодыми повстанцами, женщинами и девушками, в едином порыве вставшими на защиту своей революции! Впечатления были ошеломляющими от новизны, необычности всего окружающего. Улыбки, смех, яркие одежды, дома, белым жемчужным ожерельем обрамляющие Малекон — набережную Гаваны; прибавьте и этому ослепительное солнце, ясное, безоблачное небо, темно-синее море с белоснежной, сверкающей на солнце пеной прибоя, плотный морской зимний ветерок, и картина Гаваны, какой мы   увидели ее в январе 1961 года. была бы завершена… если бы глаз не натолкнулся вдруг на орудие, обложенное мешками с песком, поразившее полным несоответствием со всем окружающим. Неподалеку стоял военный «джип» с развевающимся национальным флагом, еще дальше — солдаты в защитного цвета форме у входа в ультрасовременный отель, на козырьке которого вздернул к небу счетверенные стволы зенитный пулемет. Совсем немного времени оставалось до Плая Хирон. Острову угрожало американское вторжение. Куба была начеку.

…Настал момент своими глазвми увидеть то, о чем я уже знал, и в какой-то степени подготовился к восприятию теперь уже реально окружающей действительности и мог довольно сносно объясниться по-испански. Все, что предстало перед нами, глубоко вошло в мою душу и сердце. Мексика соединила в себе’ разные эпохи. Она знала расцвет высочайших древних индейских культур ацтеков и майя, которые были разрушены завоевателями. Города, построенные на их руинах европейцами в средние века, и сейчас поражают своим великолепием и красотой.

orosko 003Идальго.   Фреска.   1937 год.

Над этой землей в начале XIX века звучал набатный колокол Мигеля Идальго, звавший народ к борьбе за независимость, к восстанию. А в 1910—1917 годах по ней с боями пронеслась революция с ее легендарными героями Франсиско Вильей и Эмилиано Сапатой. Здесь родилось своеобразное искусство Риверы, Ороско и Сикейроса, писавших судьбу и революцию Мексики и ставших затем всемирно известными.

Сама история страны пробуждает постоянно возникающие мысли о вечной борьбе добра со злом и о трудной жизни, порожденной ею. В творчестве Ороско как бы соединилось все, что присуще его родине,— дух вечной борьбы живет в его искусстве.

Художник впитал в себя, кажется, все страдания своего народа. Пороки общества, крах романтических устремлений, несовершенство самого человека, слабость, невежество; собственные душевные и физические муки — в юности от химических опытов, которые он с увлечением производил, пострадали левая рука и глаз — все это вылилось в единый крик, стон раненого сердца, мы слышим его в росписях Ороско. Он обнажал язвы своего времени, вскрывал раны, чтобы исцелять. Не случайно фрески в Музее изящных искусств Мехико имеют название «Катарсис». Через страдание Ороско ведет зрителей к очищению, к совершенству. Его вера в человека сконцентрировалась в образах Прометея, несущего людям не просто огонь, но огонь знания.

«Моя единственная тема,— писал он,— человечество, мое единственное стремление — максимум эмоции, мои средства — реальное и цельное изображение людей в их взаимоотношениях».

Искусство Ороско символично, с помощью символов он обнажает суть явлений. «В каждой картине, как и в любом произведении искусства, заключена идея, а не рассказ. Идея является отправной точкой, первопричиной пластической конструкции, и она всегда присутствует как энергия, творящая материю. Рассказы и другие литературные ассоциации существуют лишь в уме зрителя, стимулируемые живописью». Эта энергия живописи, энергия идеи, как молния, пронзает наше воображение, долго держит в плену художественных образов, заставляя вновь и вновь переживать увиденное.

К первым своим фрескам художник приступил, когда ему исполнилось сорок. Он был сложившимся художником, известным карикатуристом, графиком. Николай Константинович Рерих,   увидев в Соединенных Штатах его выставку, на которой была показана серия работ «Мексика в революции», говорил друзьям художника: «Мне бы хотелось… пожать ему руку. Пожалуйста, скажите ему, что я приветствую его как большого человека и большого художника. Его интеллект несет новые надежды людям, к которым обращено его сострадание».

В начале двадцатых годов монументальное искусство в Мексике только начинало делать первые шаги. Сперва Ороско и не думал о настенных росписях.

orosko 004Белый дом.   1922 год.

Но в его произведениях всегда была крепкая обобщенная линия, в «Белом доме», например, чувствуются влечение к большой форме, конструктивность,     необходимые для стенописи. В этой картине, созданной в 22-м году, его заинтересовал живописный эффект, связанный с освещением, и он написал напряженную грозовую атмосферу, разрывы черных туч с отблесками молний, испуганных, бегущих от грозы людей.

Работы Ороско заслужили признание, в среде творческой интеллигенции стали говорить о необходимости привлечь художника к созданию фресок. И в июле 1923 года он начинает роспись стен Препаратории — Национальной подготовительной школы, которая в то время была высшим учебным заведением. Там же в других помещениях работали Диего Ривера и Давид Альваро Синейрос, но лучшая настенная живопись принадлежит здесь Ороско. В здании, построенном в середине XVIII века в стиле барокко и бывшем поначалу королевским колледжем, он получил северные лоджии Большого двора, которые располагались в три этажа. Общая программа всех росписей Препаратории предполагала, что в учебном заведении фрески должны служить не только украшением, но прежде всего воспитывать.

orosko 005Окоп.   Фрагмент.    1922-1924 годы.

Мастер выбрал единую, сквозную тему извечной, яростной битвы добра и зла, представленной в разные эпохи, в разных областях человечесной жизни. «Окоп» — одно из самых выразительных и впечатляющих произведений в этом цикле. Художник, видимо, начал разрабатывать сюжет еще раньше. Раскаленные, жгушие нраски передают накал и безысходность борьбы. Рядом с телами убитых повстанцев человек, в отчаянии опустивший голову, оплакивающий и смерть товарищей, и крушение надежд, связанных с революцией. Лаконична, строга живопись, все напряжено до предела. Кажется, всем своим существом художник восстает против гибели этих прекрасных, крепких и сильных людей.После окончания росписей в Препаратории монументальные работы не предвиделись, и Ороско вновь обратился к графике, живописи.

orosko 002Сапатисты.   1931 год.

К этому времени относятся «Сапатисты». Мастер не раз обращался в своем творчестве к образу Эмилиано Сапаты, крестьянского вождя, который еще до начала революции организовал партизанский отряд, выступавший против помещиков и диктаторского режима.

Пётр Оссовский.

 

 

Комментировать

Вам необходимо войти, чтобы оставлять комментарии.

Поиск
загрузка...
Свежие комментарии
Проверка сайта Яндекс.Метрика Счетчик PR-CY.Rank Счетчик PR-CY.Rank
SmartResponder.ru
Ваш e-mail: *
Ваше имя: *

товары