Разумов Дмитрий
Дмитрий Разумов — театральный художник. Окончил школу-студию МХАТ, постановочный факультет.
Макет декораций к спектаклю «Иванов»
Традиционная, уже 45-я ежегодная выставка произведений театральных художников «Итоги сезона» собрала под сводами элитного зала «Новый Манеж* работы свыше 80 мастеров театрально-декорационного искусства -макеты спектаклей, эскизы, костюмы, куклы. Представлены практически все формы оформления сцены, и, если судить о выставке с этой точки зрения, все выглядит вполне благополучно. Налицо многообразие работ, имен, техник, манер. Однако при попытке анализа увиденной массы театральных работ или разбора тенденций данного изобилия, сразу появляются вопросы. Каков общий вектор творческого развития? Перед нами прогресс или повторение проторенного? И, пожалуй, при сравнении прошлогодней выставки с нынешней, вывод окажется вчерашним. Высокий уровень профессионализма налицо, но развития и новых идей все же недостаточно.
Корифеи уверенно демонстрируют свое мастерство. Например, в макете декораций к балету «Каменный цветок» (Екатеринбургский театр оперы и балета) Станислав Бенедиктов простым сопряжением прозрачных завес добивается тревожного чувства встречи хрупкой, человеческой судьбы с каменной красотой подземного царства В контрасте блеск кристалла и блики золотых ящериц. Люди, как капли, разбившиеся о роковую власть красоты.
Однако бросается в глаза отсутствие мастеров равного уровня (нет работ Сергея Бархина, Юрия Харикова, Степана Зограбяна…), приглушена конкуренция, без которой трудно объективно оценивать достижения мэтров. По степени концентрации мысли интересны работы Владимира Арефьева и Виктора Шилькрота. В макетах Арефьева к спектаклю Театра имени Вл.Маяковского «Опасный поворот» зеркальная стена создает эффект безнадежности, и, наоборот, болотные камыши с брошенным мотоциклом в окружении контуров тополей передают витальный метафорический дух гоголевской атмосферы «Майской ночи» в Музыкальном театре имени K.G Станиславского и В.И.Немировича-Данченко. В конструкции Шилькрота к спектаклю РAMTa о драме Мартина Идена художник создает картину мира, у которого нет дна, где трап отправляет в бездну, а не выводит пассажиров на берег. Где все мироздание перекошено, как накренившаяся палуба тонущего корабля.
Изысканность нового в работе «Дикие лебеди» (Ярославский ТЮЗ) и прелесть старого в чеховской «Чайке» (Красноярский театр имени А.СПушкина) сочетает Игорь Капитанов. Убедительно применение компьютерной графики Владимиром Солдатовым для «Исповеди Розы» (театр «Сфера»). Оригинальны рисунки Алексея Кондратьева, где простая перемена мест балкона и комнаты дают возможность зрителю пережить расширение пространства и «выйти из театра». Останавливает работа художника Николая Симонова для специального проекта Nokia 8800 Sapphire Arte «Демон1: Силуэтная тень демонической фигуры с распластанными крыльями. Лицо зла, тьма которого заволакивает свет арочной галереи арт-площадки «Арсенал» Подкупают работы Максима Обрезкова, который показывает активное освоение сценического пространства, но сам же снижает впечатление, используя давно кочующие цитаты «на колесиках».
На «Итогах сезона» всегда показывались рабочие эскизы, предназначенные для конкретного воплощения на сцене, сегодня многие художники озаботились созданием впечатления для своих экспонируемых работ. Казалось бы, трудно возразить такому подходу, выставка -не сцена, здесь допустимо позиционирование. Однако зачастую возникает дисбаланс, коща эффектность цифровых технологий служит фоном к макету, поданному в самой архаичной манере. В результате впечатления от работ, например, художников Анастасии Глебовой или Владимира Мартиросова к спектаклю «Екатерина Великая» (Екатеринбургский театр музыкальной комедии), практически отрицают друг друга. Сценографические интертексты Наны Абдрашитовой из «UvejoumaT (Рижский театр русской драмы имени М.Чехова) вызывают легкую иронию. Работа Марии Трегубовой — расчлененный фрагмент, мало что сообщающий о спектакле «Опус № Т (Часть II. «Шостакович») в «Школе драматического искусства» где та же работа выглядит куда более впечатляюще. Перед нами скорее галерейный проект, выставочная композиция, возможно, украсившая зал, но не раскрывшая театральную задачу постановки.
Очень многие эскизы прекрасно бы смотрелись на выставке живописи и графики, но для итогов театрального сезона — при всем блеске рисунков — выглядят зачастую победами из другого раздела В естественном желании художника показать работу без привязки к спектаклю, подчеркнуть живописные достоинства эскиза, выступить на равных с традиционными жанрами пейзажа, натюрморта, портрета, теряется специфика театрально-декорационного искусства, где «прикладное» никак не унижает, не умаляет класс работы, а является все-таки сутью существования феномена сценографии.
Бросается в глаза изобилие костюмов, эскизы которых предоставили почти 40 художников. Отчасти этот факт объясним. Кода нет достаточных средств для полноценной сценографической работы, постановщик может добиваться впечатления через костюмы. Есть прекрасные образцы. Удачен контраст костюмов художницы Ольги Поликарповой «Сказка о Царе Сатане» (Государственный музей А.С.Пушкина). Задорная белка Полосатые корабельщики. Рогатая чертовка Бабариха.
Интересна попытка Ники Барабаш с помощью фоторакурсов показать публике игровую костюмопластику. Узнаваем почерк художницы Фагили Сельской. Перед нами примитивистский гротеск. Как выделяются своей стилистикой эскизы Светланы Логофет, Екатерины Муратовой, Алены Сидориной. А костюмы художницы Татьяны Петровой-Латышевой к спектаклю «Великая княгиня Елизавета Федоровна» (Русский духовный театр «Шас») привлекают лишь мастерством кроя и шитья. Здесь мы опять сталкиваемся с вопросом, поставленным в начале нашего бетого обзора должна ли выставка фиксировать существующий уровень или обязана акцентировать новизну, пусть даже спорную, отбирать работы, в которых заметна тенденция.
Но и новации, конечно же, далеко не гарантируют успешное зрелище. Например, в эскизах художника Владимира Колтунова к «Принцессе Турандот» (Челябинский ТЮЗ) представлены новые маски традиционных персонажей комедии дель арте. Но закономерен вопрос -нуждаются ли устойчивые образы в «улучшении» или «переосмыслении»? Или, если отойти от конкретной работы, — нужны ли театру новью маски для Арлекина Бригвллы,Тартальи или Пьеро?
Как обычно, вопросов болыше, чем ответов.
В целом ровная высокопрофессиональная отчетная выставка при всех достоинствах демонстрирует некоторую усталость, внушает чувство, каковое было подмечено еще Пушкиным, который, оценивая работу одного художника заметил: «Вижу в этом много искусства, но мало творчества» Отчасти эти слова можно приложить и к увиденной экспозиции. Убедительные решения, высокий профессионализм и одновременно недостаток творческих событий, олимпийское спокойствие по отношению к взрывам нашего времени. Немалые усилия художников уходят в фактуру, в подачу материала в антураж. Но сам по себе антураж еще никогда не мог заменить новые идеи.
Ирина РЕШЕТНИКОВА
