Клыков Вячеслав
Клыков Вячеслав Михайлович (1939-2008) — советский российский скульптор. Автор множества скульптур, установленных в городах России и за рубежом. Родом из Курской области. Окончил МГАХИ им. Сурикова. Учился у Н. Томского.
В Саратове открыт памятник выдающемуся реформатору, одному из самых славных государственных деятелей России П. Столыпину, который когда-то нес здесь службу на губернаторском посту.
В 1913 году в городе открылся музей памяти реформатора. В нем было более 100 экспонатов. Среди них — пистолет браунинг, из которого 1 сентября 1911 года террорист Богров стрелял в премьер-министра в Киевском театре, кресло, в которое упал смертельно раненный Столыпин, его шинель, обагренная кровью. В 1918 году музей закрыли. После революции велено было забыть о добрых делах бывшего губернатора. Писали о нем в мрачных тонах — как о душителе революции. Многие ценнейшие экспонаты бесследно исчезли, но некоторые сохранились. Ныне они — в областном краеведческом музее. В одном из залов.Саратовского художественного музея появился извлеченный из запасников портрет Петра Аркадьевича кисти Репина.
В 1993 году на здании, где жил и работал губернатор Столыпин, открыли мемориальную доску и установили бюст. Позднее по решению областной Думы селу Калинино, которое до революции называлось Столыпино (там было имение деда Петра Аркадьевича), вернули прежнее имя.
В 1997 году в Саратове был создан столыпинский центр. Он издал три книги о Петре Аркадьевиче, регулярно проводит Столыпинские чтения. Саратовская интеллигенция высказывала пожелание, чтобы именно здесь появился памятник премьер-министру к 140-летию со дня его рождения.
И вот памятник открыт. Его автор — известный московский скульптор Вячеслав Михайлович Клыков, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии РСФСР имени Репина, обладатель золотой медали Академии художеств СССР. На пьедестале изречение Столыпина: «Нам нужна великая Россия».
Юлий ПЕСИКОВ,
В екатерининские времена здешние крестьяне спорили с монастырем из-за земель и, по велению из центра, были биты батогами. Быть может, потому мужики жестоко избили монаха Серафима, уединенно жившего в ските, но он исцелился от смертельных ран и простил разбойников. В этом сюжете можно найти параллели с новейшей историей Сарова, где делают разрушительное оружие и воинственность сочетается с провидческим миролюбием. Может быть, поначалу в размещении ядерного центра в христианском храме была антиклерикальная хитрость, но вышло так, что высокая духовность, которой пропитаны эти стены, вторичным излучением пропитала научные лаборатории и вызывала щедрый на смелые идеи резонанс. Но все вернулось на круги своя. В 2007 году Серафим Саровский решением Московского Патриархата стал покровителем ядерщиков.
Памятник Сергию Радонежскому.
Памятник В. М. Шукшину. 2004 год.
Памятник Петру I в Липецке.
Памятник русскому языку в Белгороде.
Ялта. Композиция «Времена года». Фрагмент.
О ПЕРИПЕТИЯХ судьбы Георгия Жукова рассказали его старшая дочка президент Фонда «Георгий Жуков» Маргарита Жукова и внук Георгий Жуков.
М.Ж.: Всё началось 90 лет назад. В 1919 юлу Георгий Константинович, тогда -командир полка, был ранен. Его спас сослуживец Антон Янин. Он вытащил Жукова с поля боя и на бричке довёз до Царицына. Туда и приехали невеста Янина Полина и её родная сестра Мария Волохова — моя будущая мама.Янин с Полиной
всё время уединялись, поэтому они предложили Марии ухаживать за Жуковым. Позднее папа рассказывал мне: «Я очнулся и увидел девушку с голубыми, как незабудки, глазами». Жуков заявил Янину: «Вот и замечательно! Ты женишься на Полине, а я на Марии».
Прилипала
НО СЫГРАТЬ свадьбу с Марией Жукову было не суждено. Он уехал в отпуск долечиваться, а Мария отправилась к родителям. В 1921 г. Жуков вместе с Яниным остановились на ночь в доме священника в Воронежской губернии. Пили чай, и вдруг Георгий Константинович услышал шорох. Он сказал шёпотом Янину: «За печкой кто-то шевелится». Встал, подошёл к печке и говорит: «Эй, кто там? Вылезай давай!» С печки спустилась растерянная девушка. Жуков посмотрел на неё строго: «Ты кто?» Она ответила: «Я поповна». Тут Георгий Константинович захохотал: «Янин, ты когда-нибудь видел живую поповну?» И усадил её за стол. Так завязался его роман с Александрой Зуйковой. Спустя несколько лет отец снова повстречал мою маму и начал жить «на два фронта». А в 1929 году родилась я. Отец ушел от Зуйковой, но та заявила: она ославит его на весь свет, и даже предлагала взять меня на воспитание. И маме грозилась облить лицо кислотой. В конце концов Зуйкова всё-таки написала заявление па Жукова. И Георгию Константиновичу объявили партийный выговор за «двоеженство»: ведь ещё до моего рождения, в 1928 году, Александра Диевна вместе с Жуковым удочерили девочку Эру. А в 1937 голу взяли Эллу. Эра н Элла всегда говорили — они родные дочери Жукова. Я их не осуждаю: признаться в «приёмности» было тогда смерти подобно. Однако многие знали — Александра Диевна страдала бесплодием. А девочек взяла, чтобы создать видимость полноценной семьи и держать Георгия Константиновича при себе.
Мама была гордая и не стала терпеть эту ситуацию. Когда её сестра Полина умерла от тифа, у Янина на руках остался трёхлетний сын Володя. Янин предложил моей маме вместе воспитывать детей, и она согласилась. Но с войны Янин не вернулся.
Я долгое время не знала, кто мой настоящий отец. По однажды мама вручила мне метрическое свидетельство, где было написано: «Отец — Георгий Константинович Жуков». Я решила написать Жукову письмо. И он мне очень скоро ответил.Так мы переписывались с отцом всю войну. Связь с Жуковым я держала благодаря медсестре Лиде Захаровой. У отца после ранения начались осложнения, поэтому к нему прикомандировали медсестру, 19-летнюю Лиду. У них завязался роман. Но Александра Зуйкова и на войне не оставляла Жукова в покое. Она всё время пыталась застукать отца, даже приезжала на фронт. Отец же про Зуйкову говорил: «Лида, кажется, опять мымра грозится приехать». До этого же он звал её или Шуриком, или «прилипалой».
Однажды после окончания войны Лида позвонила мне и говорит: «Маргарита Георгиевна, я вас жду к чаю». Я приехала, смотрю — на кухне сидит человек, как будто похожий на меня. Я Лиду тихо так спрашиваю: «Это кто?» А она засмеялась: «Это же ваш папа!» Но с Лидой Жукову всё-таки пришлось расстаться: Зуйкова написала около 10 заявлений о том, что Георгий Константинович возит с собой любовницу-медработника. И наверху поняли — Лиду надо убирать. Когда её уволили из НКВД и ей пришлось вернуться в Москву, Георгий Константинович помог ей с квартирой. В конце концов она вышла замуж за отставного подполковника.
М.Ж.: По приказу Сталина отца сослали в Одессу командовать округом. На его даче устроили обыск. Нашли много украшений, шуб, антиквариата. Много вещей принадлежало, Зуйковой. Она везде старалась прибарахлиться. А папе некогда было смотреть, что она купила.
Г.Ж.: Зуйкова не позволяла Жукову уйти. Долгие годы Маршал Советского Союза жил с нелюбимой женщиной, но время от времени у него вспыхивал новый роман. Уже после войны на манёврах у него случился приступ радикулита. Его привезли в больницу, позвали врача Галину Семёнову. Она сделала Жукову массаж — и через полчаса сильнейшая боль прошла. С тех пор Жуков стал её приглашать к себе очень часто и даже ездил с ней отдыхать как со своей официальной любовницей. А когда в 1957 году у Семёновой родилась дочь Маша, разыгрались настоящие шекспировские страсти. Зуйкова написала жалобу в Президиум ЦК КПСС с требованием выслать разлучницу в Сибирь. В ответ Жуков собрал вещи и окончательно ушёл из семьи. Этим попытался воспользоваться Хрущёв, поскольку всегда недолюбливал Жукова.
Он решил вынести дело Жукова об «аморалке» и его внебрачной дочери на обсуждение на президиуме. Но Георгий Константинович — глыба, его не так-то просто сдвинуть. Жуков долго слушал, как ему твердил Хрущёв: «Ты обязан вернуться в семью, Георгий Константинович!» А потом грубо ответил: «Не лезь своим свиным рылом в мою личную жизнь, Никита!»
«Дружба» сестёр
М.Ж.: С Машей, моей единокровной сестрой, мы так и не подружились. Да отец и не пытался нас свести. Но Мария на Каком-то этапе подружилась с Эллой и Эрой. Возможно, на почве неприязни ко мне. Вот тогда-то мои родственники и начали писать всевозможные письма в райком партии, в райком комсомола — о том, что я не дочь Жукова, что документы поддельные. Хотя все бумаги мои проверяли по полной программе. А я тогда преподавала в энергетическом институте на кафедре политэкономии. А вот о том, что Эра и Элла — приёмные дочери Георгия Константиновича, многие не знали.
Действительно, в послужном списке Жукова я не указана. Потому что он мог записать туда либо Марию, либо меня. Папа вместе с Галиной встретились со мной и договорились, что будет записана Маша. Галина Александровна подписала у отца завещание, по которому Марии доставались все гонорары на переиздание книг Жукова и она становилась единственной наследницей имущества Георгия Константиновича. А мне и Эре с Эллой отец написал отдельные завещания, оставив в наследство мелкие денежные суммы.
Г.Ж.: Эра и Элла маму даже с похорон Георгия Константиновича прогоняли. На кладбище собралась масса народа. Мы с Маргаритой Георгиевной тоже пришли. Эра и Элла тут же побежали к маршалу авиации Руденко с криками: «Это незаконная дочь! Уберите её отсюда». По Руденко только пожал плечами и ответил, что он некомпетентен в семейных вопросах Жукова.
М.Ж.: Ко мне тогда подошла Фурцева, обняла и сказала «Когда придешь в себя, приходи». И вот захожу в кабинет — и тут Фурцева встала передо мной и низко, до пола поклонилась. Я удивилась: «Не поняла». А она смотрит на меня и восхищается: «Ну чистый Жуков!» И стала рассказывать, как Георгия Константиновича сняли с постов, что это были интриги Хрущёва.
Но те интриги, которые плёл Хрущёв, ничто по сравнению с тем, как сегодня некоторые известные личности пытаются опорочить имя Георгия Жукова. Поэтому я решила создать Фонд имени моего отца, который бы пропагандировал его наследие.
Г.Ж.: Первым успешным проектом нашего фонда стал знаменитый памятник Жукову на Манежной площади в Москве скульптора Вячеславa Клыкова. Мама принесла» Клыкову множество фотографий Жукова, но Клыков заявил, что так он лепить не может — ему нужна натура. И предложил Маргарите Георгиевне позировать. Таким образом, лицо Жукова было вылеплено с его дочери.
Валентина ОБЕРЕМКО
