Новиков Игорь
Новиков Игорь Алексеевич (1961) — российский швейцарский художник — нонконформист. Пищет натюрморты, портреты, картины на разные темы. Окончил Суриковский институт, учился у Ю.Королёва, Т.Салахова. Организовал объединение «Фурманный Переулок» с С.Мироненко.
Для Игоря Новикова мастерская — любимое место на земле, на всем белом свете. Сто квадратных метров. Здесь царит уютный беспорядок. Стены сплошь завешаны картинами — своими и отца. Старинные самовары соседствуют с факсом, модные телефонные аппараты — с иконами, огромные валенки — с гипсовыми копиями античных героинь. На подоконнике — крепко опутанный веревками бюст вождя мирового пролетариата. Пианино, шкаф, диван, журнальный столик, несколько кресел — вот и вся обстановка.
Мольберт.
Много ли нужно художнику для счастья…
Родился Игорь в Молдавии, точнее — в Бессарабии. Его мать попала туда по распределению одного из московских институтов поднимать мясную промышленность. Отец — Алексей Новиков, известный художник-примитивист,— поехал вместе с ней, не сопротивлялся, манили новые земли, неизведанные дали… Глина, покосившиеся лачуги, станция, рельсы, красный флаг, выжженная трава — вот что осталось в памяти Игоря о том достопримечательном крае. Но остались и воспоминания о детских снах, о дедушкиных местах под Зарайском, где проводил он каждое лето: прозрачная речушка, хрустальные лесные озера, непролазные чаши, хлопают крыльями большие птицы, солнечные опушки, дикая малина, гудит мошкара…
Неимоверно хотелось туда, хотелось запечатлеть эти дивные места на бумаге. С пяти лет начал рисовать. Поступил в художественную школу, затем — в училище. Родители были не в восторге от его выбора, особенно мать, насмотревшаяся на неприкаянную жизнь отца. Отец же в общем-то не вмешивался, изредка давал советы и даже как-то потратил много времени, свозив сына в Одесскую картинную галерею. После окончания училища Игорь решил ехать в столицу, поступать в художественный институт имени Сурикова. Но белокаменная, как известно, далеко не всех встречает с распростертыми объятиями, а уж слезам и вовсе не верит. С абитуриентом Новиковым на первом же экзамене по рисунку произошел настоящий казус.
Поведение постороннего человека, зачем-то вошедшего в класс, строгие педагоги расценили как подсказку. В результате — отстранение от экзаменов. И никакие оправдания не могли помочь. Но Игорь не думал сдаваться: обратного пути не было. Хорошо, пустила к себе жить тетка. Спустя некоторое время он устроился работать лаборантом на скульптурный факультет все того же Суриковского института. Днями ворочал камни, а по ночам рисовал… Год не прошел даром — Новикова приняли в институт. Правда, на этом его злоключение не закончились, и прежде чем будущий художник достойно завершил учебу в храме искусства, ему пришлось немало повоевать за свои эксперименты и право оставаться самим собой.
Перед глазами замаячила долгожданная свобода творчества, а возможно, это был лишь ее призрак. Не было мастерской, постоянно не хватало денег. Нередко возникала дилемма: или что-то поесть, или купить краски. Напрягался, подрабатывал где мог, ходил на вокзал разгружать товарные вагоны, но каждый день обязательно колдовал у холста. Время от времени — в основном с такими же, как и он, друзьями-неформалами из Фурменного переулка,— принимал участие в различных групповых выставках, чаще — зарубежных. И там его заметили. Повезло. Написали критики. Приглашений прибавилось. Польша, Германия, Финляндия, Голландия, Италия, Франция, Швейцария, Япония. Добрался он и до Америки. Многие из его картин за рубежом и остались, в разных галереях и частных коллекциях. Денежная проблема отпала. Появилась и мастерская.
Теперь он чувствует себя независимым. Хорошо одевается и ездит на машине. Каждый год у него по две-три выставки «за бугром». Но он остался таким, каким был, валюта и известность не испортили его. Он по-прежнему верен своим друзьям и по-прежнему каждый день работает. Сейчас у него новый период творчества, фигуративно-концептуальный (вот так — не больше и не меньше!). Что по этому поводу думает сам художник?
— В окружающем мире есть верх и низ, сияние и темнота, вечность и бренность… В абсолютном равновесии. Так замыкается мой круг. Моя живопись не принадлежит мне. Мой герой летит, устремленный во Вселенную. Его сознание находится в Космосе. Тяготение отрывает человека от поверхности. Суть в том, чтобы освободиться от времени и от пространства. Моя живопись не принадлежит Земле…
Красиво сказано, не так ли? И пусть не всем эти слова близки и понятны. Не в этом главное. Главное в том, что на работы Игоря Новикова хочется смотреть и смотреть. Все на холсте в какой-то неземной круговерти: движение и статика, космическая музыка форм, линий и красок. В простом заложено сложное, а в сложном — простое. Зло соседствует с добром, а истина то близка, то ускользает. Продолжается вечный спор художника с самим собой.
Он в пути.
Александр ШЕЯНОВ
