Калло Жак
Жак Калло (1592-1635)—французский гравер и рисовальщик, которого часто называют предшественником Гойи. Его самые известные серии — «Нищие», «Большие страсти», «Бедствия войны» — перекликаются с мрачными и трагическими работами знаменитого испанца. Некоторые работы Калло из своего собрания музей уже показывал не так давно — на выставке «Искусство офорта». Теперь перед зрителем монографическое, так сказать, свидетельство того, как богаты шедеврами закрома музея.
«Панталон, или Кассандр». 1617
Что бы Калло ни изображал, главное на его офортах — люди.
Офорты Калло попали в Россию разными путями. Большая часть представленных на выставке гравюр происходит еще из собраний императорской семьи XVIII-XIX веков. Некоторые гравюры завезли в Россию при Екатерине II, когда Калло был в моде. Александр II подарил часть эрмитажной коллекции гравюр (более 20 тысяч листов) Румянцевскому музею, «предку» Российской государственной библиотеки и ГМИИ. Наверняка был Калло и во многих других поступлениях и приобретениях, пополнявших фонды Румянцевского музея, а потом и ГМИИ: художник всегда — что в начале XIX века, что в начале XX — был в чести как у коллекционеров, так и у простых любителей.
Выставку назвали «Мир как театр», сближая искусство французского графика с известной сентенцией Шекспира. Впрочем, в те годы, когда жил художник, более модной сентенции не существовало. Европейцы XVII века были исполнены ощущением ответственности и гордости: они актеры в великом театре мира, где все — и великое, и ужасное, и смешное — реплики в грандиозной пьесе высшего Драматурга.
Педанты обвиняли Калло в незнании законов композиции и светотени. Небезосновательно — в отличие, скажем, от итальянских офортистов того времени он меньше всего хотел сделать из своих работ гладенькую черно-белую имитацию живописи. В его офортах слишком много от рисунка, беглого, хотя и тщательно сделанного; игра фактур и натуралистичность облаков его практически не занимали. Главный его предмет — люди, людские толпы, развлечения и страдания этих толп. Композиция у Калло часто довольно условна. Но все становится на свои места, если разглядеть в этих гравюрах их сценичность. театральность. Что бы Калло ни изображал — душераздирающие «Бедствия войны» с горами трупов, актеров комедии дель арте, перегруженных гротеском до состояния нелюдей, осаду Ла-Рошели, цыганский табор — люди на всех изображениях выглядят случайными зарисовками и одновременно участниками какого-то сложного и не умещающегося в рамках одной гравюры действия.
В этом смысле театр своего времени Жак Калло, пожалуй, даже перещеголял. Тут уж скорее как с кинематографом: возьмем театр, добавим художественной выразительности, наглядной актерской игры, чередования планов и размаха фантазии — и вот уже нечто совсем другое. Очевидно, ГМИИ решил всем доказать: Калло — это не просто предтеча Гойи и сюрреалистов. Это , современнейшая фигура, и сейчас, когда реальность неприлично представлять себе совсем не тронутой виртуальностью, мы живем все в том же великом театре мира.
Сергей Ходнев
