Моризо Берта
Моризо Берта (1841-1895) — французская художница из круга импрессионистов.
Предсказание сбылось
Представьте себе: мать находит для своих дочек учителя
живописи, человека серьезного, образованного и донельзя,
как оказывается, простодушного. Девочки шьют, музицируют,
почему бы им не развлекаться у холста? Забава изящная,
бесхлопотная и все более входящая в моду в высшем свете. А
семья именно такая: отец был префектом полиции, сейчас
работает инспектором финансового контроля, мама —
красавица, светская львица, и всего-то осталось для полного
счастья — так это готовить девчушек к будущему замужеству.
Так вот, учитель Гишар врывается в этот богатый, полный .
спокойствия дом и шепчет страстно и испуганно:
— Ваши дочери так одарены, что мои уроки разовьют их талант
не для развлечения: они станут профессиональными
художницами. Понимаете ли вы, что это значит? В вашей среде
это будет революцией, я бы даже сказал — катастрофой.
Уверены ли вы, что не проклянете искусство, если оно войдет
в ваш респектабельный дом?
Мамочка отмахнулась. А напрасно, напрасно. Все предсказания
месье Гишара сбудутся, и даже в большей степени, чем он
думал.
Префектша попросила учителя понаблюдать за дочерьми,
особенно за Бертой, и докладывать ей, что и как. Еще не
произносили во всех уголках мира с восхищением и восторгом
слово «импрессионизм» (от impression — «впечатление» в
переводе с французского)— было оно еще чем-то вроде
ругательства, которым заклеймили группу молодых парижских
художников. Но они ужевыставлялись, и на одну из их
выставок и пришел Гишар.
Дочь художницы с попугаем. 1890 год.
И вот что было в его отчете:
«Когда я вошел туда, дорогая мадам Моризо, меня охватило
чувство подавленности при виде работ вашей дочери в этом
нездоровом окружении. Если смотреть добросовестно, то,
конечно, можно найти кое-где отличные работы, но все они в
той или иной мере не совсем нормальны. Мадемуазель Берта
тоже оказалась жертвой этого помешательства…»
Месье Гишар смотрел на картины своей вчерашней ученицы, как
дикарь смотрит на самолет, как глухой — на скрипача, как
все позабывшая старуха — на резвости молодой прелестницы.
Берта была изумительно хороша собой. Она была блестяще
одарена. Она была верна и преданна. Она была не только
художником, равной среди равных, она была душой этой
лохматой, буйной, веселой, гениальной команды. Она дала
этой команде вождя — под ее влиянием Эдуар Мане примкнул к
импрессионизму и стал его главой. Ее портреты, написанные
друзьями, вспыхивают нежностью и любовью у Мане, радостью
жизни у Ренуара; от критиков ей достается не меньше, чем
мужчинам, но хулу она переносит гораздо достойнее: она
мужественна, спокойна, как мать, примиряющая детей.
Она похоронила Мане, которого безмолвно любила в молодости.
На портрете Ренуара у нее седые волосы и глаза,
переполненные печалью. Кажется, она просто устала жить. Она
никогда не жалуется, опекает молодых художников, но
вчерашние босяки потихоньку признаются талантами, потом и
гениями — земной путь пройден.
Случайный грипп переходит в воспаление легких, и в
пятьдесят четыре года Берта Моризо угасает. Ее склеп рядом
с могилой Эдуара Мане, теперь они вместе, и уже навсегда.
А один из их некогда нищей веселой братии, тоже
постаревший, но еще крепкий, ставший теперь знаменитым
художником Камиль Писсарро, пишет своему сыну: «Ты не
представляешь себе, как мы были поражены и огорчены смертью
этой очаровательной художницы, с таким прелестным
женственным талантом украшавшей нашу импрессионистическую
группу…»
