Верёвкина Марианна
Верёвкина Марианна Владимировна (1860-1938) — русский художник.
Автопортрет. 1893 год. Аскона.
Имя Марианны Веревкиной в России известно мало, разве что в узких кругах кусствоведов и художников. Хотя ее работы не так давно выставлялись в Москве, в Манеже. Зато в Мюнхене есть улица ее имени. А швейцарская Аскона, где она нашла свой последний приют в 1938 году, встретит вас постерами с именем Веревкиной.
В октябре в музее немецкого Висбадена, где собраны’ работы Репина, Явленского, Кабакова, самой Веревкиной, прошла премьера фильма Стеллы Тинберген «Marianne von Werefkin, ich lebe nur ih das Auge». Стелла многие годы ycпешно работает в кино и на телевидении, обращается к самым разным темам, снимала фильм о своем больном брате -смелый и откровенный, в какой-то момент увлеклась творчеством Марианны Веревкиной, ее необычной,’словно созданныйй для сериалов судьбой и сняла фильм, подготовка к которому заняла должительное время. Марианна Beрёвкина родом из Тулы, там она появилась на свет в 1860 году. Дочь коменданта Петропавповской крепости,ученица Ильи Репина, она уедет в Германию и стала известной художницей, одним из организаторов художественного объедининия «Синий всадник’.’ На роль Веревкиной Стелла Тинберген пригласила немецкую актрису Лену Штольце. Зачем ей это понадобилось, учитывая тот факт, что снимала документальный фильм? Уловила некоторое портретное сходство с Марианной Веревкиной и, видимо, не хотела такой шанс упускать. Хотя, на мой-вгпяд, можно было обойтись и без игровыx вкраплений, тем более это не тот случай, что характерен для обоймы псевдодокументального кино, заполонившего, российский телеэфир. Никаких вычурных сцен с участием безликих статистов, которые изображают страсти в клочья, драмы выдающихся людей, их последние 24 часа. Ничего подобного в фильме Стеллы нет. Просто Лена Штольце иногда появляется в кадре как некий знак, некая точка переключения внимания. Она ничего не играет, присутствует в кадре, как присутствовала бы сама Марианна Веревкина. Одета она по-русски, но не смешно, без кокошника и сарафана в стипе а-ля рюс, намазывает на хлеб масло, и посыпает то ли солью, то ли сахаром, как многие из нас любили в детстве.
Этот русский штрих весьма трогательно смотрится в картине, но абсолютно не раздражает. •
Стеллой Тинберген и ее командой, разбросанной по разным странам и в большинстве своем состоящей из наших соотечественников, проделана основательная исследовательская работа в России, Литве, Швейцарии и Германии. Именно туда уходят корни этой причудливой, почти романной судьбы. Картина о Марианне Веревкиной во многом новаторская, поскольку смещены некоторые привычные акценты, и жизнь этой яркой женщины предстает в новом свете, К примеру, наследники Алексея Явленско-художника, с которым Веревкина в своё время уехала в Германию и судьбу которого выпестовала в ущерб собственной художественной карьере, согласились участвоватъ в этом проекте при одном условии, что имя их знаменитого предка не будет представлено в дурном свете. Дело в том, что после многолетнего союза Явленский покинул Верёвкину, у него появился сын от кухарки, кстати тоже интерернои женщины, о которой Стелла намерена делать фильм и продолжить начатую тему. И Стелла Тинберген не показала Явленского черным человеком, который высосал все соки из Веревкиной, оставил ее, когда она оказалась без гроша за душой. Она уважительно исследовала перипетии их судеб. Честно говоря, постигая эти судьбы посредством описываемого фильма, я, как зритель, с пониманием отнеслась к выбору Явленского. Он был правильным мужчиной и выбрал в конце концов ту, что подарила ему сына и женское тепло, а не одно лишь художественное вдохновение. Веревкина была, судя по всему, женщиной, парящей над житейской суетой и прочими земными обстоятельствами. Она жила во имя возвышенных идей, творила сама и вдохновляла на подвиги мужчину, которого любила какой-то неземной, не телесной любовью. «Если Явленский достигнет поставленной цели и станет художником, как было мною предусмотрено, значит я достигла своей жизненной цели ,моя жизнь не прошла напрасно.»- писала Марианна Верёвкина. И можно лишь удивляться такому ё выбору. а отцу своему обещала никогда не иметь внебрачных детей от Явленского, иначе он бы не дал благословения. И если бы они захотели бы иметь ребёнка, то должны были бы пожениться и жить в вечной нужде. «Но у нас был уже наш ребёнок — наше искусство, потому что искусство Явленского — это моё создание», — напишет Марианна Верёвкина. Конечно все наши построения условны, мы можем только фантазировать на тему, как складыывались эти непростые отношения. Но в любом случае они достойны романной формы. Странно даже, что никто из любителей мыльных опер не дошёл до этой неземной любви.Очевидно подвела элементарная непросвещённость. Итак, пожелания семьи Явленских были выполнены, таким образом впервые наследники Явленского и Верёвкиной смогли встретится на одной территории и пожать друг другу руки.
Вообще удивительно: когда-то пылали страсти, разделившие жизни любящих людей пополам, но вот прошли десятилетия, и все это уже не имеет никакого значения, и наследники двух ветвей могут спокойно рассуждать о том, что же произошло в те давние времена,
В фильме Стеллы Тинберген использованы письма и дневники Марианны Веревкиной, часть из которых впервые переведены с французского на немецкий язык. Как я уже сказала, помогали преданные люди, наши соотечественники: Галина Нанба, вот уже двадцать с лишним лет живущая в Швейцарии, Татьяна Лукина — в прошлом актриса, давно перебравшаяся в Германию, где она возглавляет Центр русской культуры в Мюнхене, и не только. Все они говорят о Веревкиной, как будто лично ее знали, прожили с ней целую жизнь. Сама Стелла буквально заболела своей героиней, разговаривает с ней, как если бы она была рядом. Мне уже приходилось общаться с такими увлеченными людьми, сотрудниками музеев, исследователями, которые вступали в какой-то неземной контакт с выдающимися людьми, ставшими предметом их исследований;
На премьеру в Висбаден пригласили родственников Веревкиной и Явленского, собственно, они принимали самое непосредственное участие в создании этой ленты. Внучка Алексея Явленского и Елены Незнакомовой, той самой женщины, что стала матерью его сына в то время, когда он еще был рядом с Веревкиной, Анжелика Явленский (именно так произносится ее :фамилия) живет в Швейцарии. Именно в Швейцарии создан Фонд Марианны Веревкиной, который ведет большую работу, связанную с сохранением наследия художницы. Внучатый племянник Веревкиной Владимир Корчинский живет на Сардинии. Он единственный застал в живых свою прославленную родственницу. Семья Арцебушевых, а это семья его двоюродного брата из Флориды, внучатах племянника Веревкиной, тоже приехала в Висбаден на премьеру. Все эти люди прекрасно говорят по-русски, притом что провели в России не более чем пару недель за долгую и интересную жизнь Владимиру Корчинскому — 87 лет. Он актёр и снялся в 76 ти фильмах. Путешествовал по Африке, сафари стало частью его жизни. Родился он в Швейцарии, а когда получал гражданство Италии, ему порекомендовали в Россию не ездить. Это были годы сталинизма. Всякое могло случится. В России Курчинский был всего один раз, ещё при Ельцине. Вместе со своим двоюродным братом, живущим во Флориде (ему 88 лет) они посетили Москву и Петербург. Россия показалась им тогда бедной. Запомнились не только великолепие Эрмитажа и Пушкинского музея, но и пустые прилавки. Он всё ещё удивлялся, что в России продают венгерские маринованные огурчики, а настоящих русских солёных огурцов и в помине нет.Одной поездки в Россию хватило надолго, чтобы теперь переживать за наших стариков, котрорым живётся туго, и это при том, что столько богатых людей из России приезжают в Италию и тратят там сумасшедшие деньги. Сам по себе сход этих русских людей, ставших иностранцами, но много русского сохранивших в душе на каком-то генетическом уровне, произвел впечатление. Это тоже сюжет для отдельного, фильма. А русские люди,- куда бы их, ни забрасывала судьба, по сути своей едины, и это удивительно сознавать.И все это невозможно отдедить от судьбы Марианны Веревкиной, прожившей словно несколько жизней. Интересно, что ее называли русским Рембраднтом, но если кто-то увидит ее работы «послеявленского» периода, то будет удивлен. Это совсем другой мир. У нее были деньги, имя, титул баронессы. А в какой-то момент словно не осталось ничего, кроме яркого художественного таланта, который не принес при жизни _ никакого богатства. Она рисовала, являясь, по сути, инвалидом: однажды зацепилась платьем за спусковой крючок, и ружье выстрелило, задев руку. Так создавала Веревкина свой неповторимый мир, почти неизвестный на родине, что дико и странно. Благо находятся иностранцы, которым это небезразлично.
Светлана Хохрякова.
В.Корчинский на могиле М.Верёвкиной.
Веревкина вернулась на родину
Сегодня в Третьяковской галерее на Крымском Валу открывается выставка Марианны Веревкиной,одного из основоположников европейского экспрессионизма, приуроченная к 150-летию со дня ее рождения.
Специалисты говорят, что даже для них работы, привезенные из швейцарского музея современного искусства в Асконе -открытие. А неспециалисты и вовсе этого имени никогда не слыхали. Тестировала друзей-художников — те пожимали плечами. (Впрочем, есть и приятные исключения: раннюю работу Веревкиной — «Портрет девушки в русском костюме», выполненную в реалистической манере, —любезно предоставил организаторам выставки Дмитрий Маликов. Зато как-то в Мюнхене, вышагивая к Новой пинакотеке но Marianne von Werefkin Weg, я спросила спутницу, почему улица в столь престижном районе носит русское имя. «Да потому, что мы считаем ее выдающимся немецким художником. Как Василия Кандинского, как Алексея Явленского. Они — золотой фонд немецкого искусства, их знает вся Европа»,—был ответ.
Судьба Марианны Веревкиной необычна. Дочь русского генерала, получила хорошее образование: окончила Московское училище живописи, ваяния и зодчества, училась у Прянишникова, а потом брала частные уроки у самого Репина. Любимая его ученица, он даже сравнивал ее с Рембрандтом. Сама она восхищалась Врубелем и Борисовым- Мусатовым, дружила с Кардовским и Грабарем и, будучи человеком не только талантливым, но и чрезвычайно деятельным, пыталась создать нечто новое: ни много ни мало—придумать новый пластический язык. В 1896-м 36-летняя Веревкина вместе со своим близким другом Алексеем Явленским приезжает в Мюнхен, который в то время был второй мировой столицей искусств после Парижа. Марианна считает, что ее призвание — помогать своему другу, направлять и вдохновлять его, что, если он сделает карьеру и прославится, это и будет ее вкладом в искусство. Редкий дар: уметь восхищаться другими и жертвовать собой. Десять лет она не занимается живописью, а только разрабатывает теорию. Фактически это она придумала абстракционизм, ярким представителем которого считается теперь Кандинский. Как говорила героиня известного фильма: «Велюров, вы орудие!» Так и Кандинский был орудием Веревкиной. XX век, столь богатый на «измы»,—время придумок. Многие искусствоведы считают, что эти новаторские находки важнее творчества отдельно взятого художника. Отсюда и братства, и объединения, и товарищества: кучковались близкие по духу люди, что-то изобретали, экспериментировали, потом кто-то отходил, примыкал к другим. Шел художественный процесс.
В 1908-м Явленский с Веревкиной и Кандинский с Мюнтер приехали в баварские Альпы на этюды. Небольшой городок Мурнау так всем понравился, что состоятельная Мюнтер купила там дом, где и поселилась со своим любовником Кандинским. Так, собственно, и возник «Русский дом» с великолепной четверкой, повергавшей в смущение добропорядочных бюргеров — жили-то «эти русские» вне брачных уз. Какие там узы, когда крохотный Мурнау был не просто домом, а фактически штабом, где обсуждалось создание Нового мюнхенского художественного объединения, писался трактат «О духовном в искусстве», где зародился экспрессионизм «Синего всадника» — течения, к которому позднее примкнут и немецкие художники Франц Марк, Август Макке и Пауль Клее. Кандинского называли головой «Синего всадника», Веревкину — сердцем. Такое было распределение ролей. Сейчас какие-нибудь феминистки сказали бы, что мужчины использовали своих подруг. Кандинский жил на средства Мюнтер, что не помешало ему впоследствии жениться на Андреевской. А Явленский жил на средства Веревкиной. Они, прожив 30 лет, и вовсе разбежались. Их отношения с самого начала были сложными, с тех самых пор, как Явленский прижил на стороне ребенка то ли от горничной, то ли от какой другой обслуги, уехавшей с ними в Германию.
Но Веревкина своего таки добилась: сегодня в Европе Алексей Явленский—весьма востребованный художник, его работы уходят с аукционов по ценам на порядок выше работ самой Веревкиной. Хотя ученый секретарь Третьяковки и куратор выставки с российской стороны Наталия Толстая считает, что имя Веревкиной просто не раскручено.
Когда после десяти лет теоретизирования 46-летняя Марианна Веревкина снова взялась за кисть, в ее творчестве угадывались и Матисс, и Ван Гог, и Мунк, хотя их влияние достаточно трудно выделить однозначно. Но с отъездом из Германии — в пожарном порядке, чуть ли не с последним обозом перед первыми залпами Первой мировой—в Швейцарию, в Аскону, период накоплений закончился, выработался собственный стиль художника, именно художника, не художницы, уточняет Наталия Толстая. И это понятно: не говорим же мы про Цветаеву или Ахматову, что они поэтессы.
Кстати, о цитировании. Оказывается, Веревкину охотно цитируют многие наши художники. Думаю, неосознанно, может, даже мало что из ее работ и видели. Таковы особенности нашей эпохи, постмодернистской, когда достижения предшественников настолько велики, что очень трудно что-то придумать, и кажется, что все уже придумано.
«Вот ведь как постепенно приподнимается занавес, с удивлением говорит Наталия Толстая,—то, что известно всей Европе, наконец можем увидеть и мы. И еще важный момент: то, что Кандинского делят русские, немцы и французы, а Веревкину—немцы, швейцарцы и русские, говорит о многом. Русские корни не спрячешь. Вот эту русскую спиритуальность, на которую мы сами не обращаем внимания, европейские коллеги очень чувствуют. Мара Фоллини, швейцарский куратор выставки, привезшая работы Веревкиной из Асконы, неожиданно сказала мне сегодня: «после общения с тобой я лучше стала понимать Веревкину’?!»
Странное чувство: изысканно-экспрессивные «Осень. Школа», «Красное дерево», «Близнецы», «Аве Мария», «Скорбный город» — настолько современны, что даже не верится, что написаны сто лет назад
Тот, кто придет на выставку Марианны Веревкиной, откроет для себя не просто интереснейшего художника, а личность, без которой картина мира была бы неполной.
ГУзель Агишева
