Гагоев Теймураз
20 сентября 2002-го проклятый ледник накрыл в Кармадонском ущелье 120 человек.
В том числе группу Сергея Бодрова, снимавшего фильм «Связной»
Сегодня в годовщину трагедии в Северной Осетии почтят память погибших. У места, где масса льда остановилась, откроют памятник жертвам трагедии. Пройдет траурный митинг. В Осетию приехали родственники погибших и пропавших без вести. В том числе — отец, мать, жена Сергея Бодрова. Накануне корреспонденты «КП» побывали в Кармадоне.
В Северной Осетии к годовщине схода ледника Колка готовились без лишнего пафоса. Власти республики провели конкурс на лучший памятник жертвам трагедии. Из трех десятков проектов выбрали скульптуру Таймураза Гагоева «Вознесение» -шести метровой вьсоты фигуру мужчины, как бы вырывающегося из-подо льда.
Сооружали монумент круглые сутки. Но все равно к сегодняшней траурной церемонии вряд ли успеют сделать все. Правда, местных жителей это мало интересует. Из села Гизель люди все последние дни приходили с цветами.
— Мы им говорили: приходите на открытие, — рассказывает рабочий Сослан. — Но люди не слушают. Буквально вчера ребята из местной школы положили букеты. Так их буквально сразу фейдеры гравием засыпали.
Многие специально приезжают в Осетию, чтобы посмотреть на Кармадон. Любой может попасть в ущелье без труда. Владикавказские таксисты вам расскажут о базах отдыха, которые ледник стер с лица земли, о том, как целый месяц село Кобань жило в изоляции от внешнего мира… За такую экскурсию они возьмут от 500 рублей. Все зависит, как далеко вы пожелаете заехать. Правда, к лагерю добровольцев, которые ищут пропавшую киногруппу Бодрова, вас вряд ли отвезут.
Официально поисковые работы были прекращены 2 июня, но лагерь «Надежда» по-прежнему живет.
Хотя и остались не больше пятнадцати человек. Они полностью обособились от окружающего мира. Перед въездом в лагерь висит красноречивый плакат: «Прежде чем заехать, подумай: ты там нужен?»
-Домой даже ехать не хочется, -говорит Марина Сикоева. — Я недавно была там около недели. Ни разу даже с соседями не общалась. Ведь нас никто не понимает.
Добровольцы-поисковики сами не очень хотят понимать чувства других людей. Для них теперь поиски — смысл всей жизни. Все в этом лагере против возведения памятника.
— Даже видеть его не хотим! — вторят Друг другу женщины из «Надежды». -Как можно ставить памятник, когда
даже тела не нашли? Никакие скульптуры нам не нужны. Пусть этот памятник будет тем, кого нашли там, внизу!
Одна женщин шепотом спрашивает у нас, не написаны ли на монументе фамилии пропавших. Мы отрицательно качаем головами.
— Слава Богу, а то я бы пошла туда и свою стерла!
Многие палатки в «Надежде» после безрезультатных поисков опустели.
Проведя девять месяцев на леднике, уехала Елена Носик. Остались самые упрямые.
Многие в Осетии надеются, что тела пропавших найдут. Ведь совсем недавно в нижней части ущелья обнаружили останки девушки, погибшей при сходе лавины. Ледник тает, обнажая то. что целый год скрывал под собой. Тело было обезображено так, что специалисты не надеялись на опознание. Зато родственники 28 пропавших женщин встрепенулись. В конце концов семья Лиховицких из Алагира узнала свою дочь по кроссовкам и следам двух операций на позвоночнике. Инге Лиховицкой было 30. Последние семь лет она работала в одном из ресторанов Владикавказа. Ровно год назад она с друзьями поехала отдохнуть к Кармадонским источникам…
Похоронили Ингу в родном Алагире…
Пока есть кого искать, в Осетии будут искать. Даже через десять лет…
Дмитрий ЛОБАЧ.
6-метровый памятник установят в Нижнем Кармадоне — недалеко от места, где остановился ледник
«Этот памятник -не Сергею!»
Мама Сергея Бодрова тоже вылетела вчера в Северную Осетию. Но не для того, чтобы говорить на митинге трогательные и проникновенные слова о сыне, заявила Валентина Николаевна перед отлетом. «Я их говорить не буду. Я буду говорить о государстве, которое бросает своих граждан в беде.
Я ничего не могу сказать о памятнике. Я видела его по телевизору, но не хочу давать ему оценку: ни с художественной, ни с моральной точки зрения. Это, как мне объяснили, осетины ставят памятник по местному обычаю. Они должны к годовщине гибели своих близких установить памятник. Но этот памятник — не Сергею.
Сейчас для меня важно, чтобы люди поскорее вошли в туннель, чтобы прошли его до конца и увидели — были там люди, успели они спрятаться, куда они пошли. Для меня важны поиски сына».
