ЗАПИСКИ О ХУДОЖНИКАХ

 

Джордж Доу  (1781-1829) — английский художник.

 

8 февраля 1781 года, 230 лет назад, родился английский живописец Джордж Доу.

Хотя, вероятно, в какой-то мере вернее было бы считать его русским. В Англии Доу сегодня помнят разве что самые дотошные историки живописи. А кто не знает Военной галереи Зимнего дворца?

Начало биографии Доу не предвещало ему громкой славы. Родился в Лондоне, в семье гравера — отец и был первым его учителем, окончил лондонскую Академию художеств и, подобно многим, специализировался на мифологических, жанровых и исторических сюжетах. Ни славы, ни денег это не приносило, и Доу переквалифицировался в портретисты.

В 1818 паду в Ахене, на конгрессе Священного союза, его работы очень понравились Александру I, и он пригласил Доу в Петербург, где художнику предстояло прожить десять лет и воплотить в реальность главный, как сказали бы сейчас, проект своей жизни — Военную галерею Зимнего дворца. Иными словами говоря, написать 329 погрудных портретов героев войны 1812 пода Разумеется, сколь бы ни был талантлив сам Доу, в одиночку со столь колоссальной работой он не справился, и в помощь ему были приданы русские художники Василий Гoлике и Александр Поляков.

Сам факт привлечения иностранца для создания галереи российских героев в ту пору вызвал у многих самое искреннее возмущение. Что, нет в России талантливых портретистов? А Брюллов? Тропинин? Кипренский? Против царской воли, как известно, не попрёшь, но и на каждый роток платок не накинешь. Чего
только не говорили о Доу! И что портреты он пишет не сам: действительно, определить, какой именно портрет принадлежит кисти самого Доу, а какой — его помощникам, очень трудно — Голике и Поляков очень быстро усвоили манеру жи вописи англичанина И что в Россию он приехал, как говорится, за длинным рублем.

ПортретАлексея Андреевича Аракчеева.   1823 год.

Что отчасти верно: как портретист Доу был в большой моде и за каждый портрет он брал аж по тысяче рублей -гонорар по тем временам фантастический. Да еще со временем выписал практичный англичанин в Петербург родственников — делать гравюры, тоже очень недешевые, с уже написанных портретов. Правда, за блеском парадных портретов Военной галереи как-то потерялись другие, не менее талантливые работы Доу, как например, портрет Дениса Давыдова.

Пётр Христианович Витгенштейн. 1820-е гг.

Начал службу в 1781 году в лейб-гвардии Семеновском полку. Участник кампании 1805-1807 годов. ‘
В 1812 году командовал 1-м пехотным корпусом, с которым в дальнейшем принимал участие в разгроме наполеоновской армии на реке Березине.
Витгенштейн был любим войсками за свою гуманность, доброту, рыцарскую храбрость.
Корпус Витгенштейна сковал на Петербургском направлении действия трёх французских корпусов, ослабив тем самым главную группировку войск противника.

Карл Федорович Багговут. 1820-е гг.

Генерал-лейтенант К. Ф. Багговут к началу Отечественной войны прошел долгий боевой путь. Начав службу семнадцатилетним юношей, участвовал во многих войнах конца XVIII — начала XIX века, не раз воевал под началом Л. В. Суворова. В 1801 году Багговут был назначен шефом 4-го егерского полка, с которым участвовал в сражениях иод Пултуском и Прейсиш-Эйлау в кампании 1805—1807 годов. В 1812 году был командующим 11-м пехотным корпусом в 1-й Западной армии, имея репутацию храброго талантливого генерала. За участие в Бородинском сражении Багговут был награжден орденом, вручить который ему не успели. Оп погиб в сражении под Тарутином, которое явилось началом контрнаступления русской армии. С одной бригадой егерей и полуротой артиллерии он бросился на неприятеля и был убит ядром. М. И. Кутузов считал, что со смертью Багговута русская армия лишилась одного из искуснейших корпусных начальников.
Андрей Иванович Горчаков. 1820-е гг.

Племянник А. В. Суворова генерал от инфантерии А. И. Горчаков блестяще начал свою военную карьеру: в девятнадцать лет уже был полковником. В 1799 году участвовал в Итальянском походе Суворова. Участник кампании 1805 — 1807 годов. В 1812 году состоял под началом своего друга и боевого товарища И. И. Багратиона. 5 сентября на Горчакова была возложена ответственнейшая задача — оборона Шевардинского редута, передового русского укрепления на Бородинском иоле. В течение целого дня 11-тысячный отряд Горчакова отбивал одну за другой атаки вчетверо превосходившего противника. Вой у Шевардина дал возможность русским войскам укрепиться на избранной для генерального сражения позиции и позволил разгадать план Наполеона. Выло ясно, что основной удар он направит на левый фланг русской позиции.
В Бородинской битве А. И. Горчаков был тяжело ранен и покинул армию до января 1813 года.
Иван Семенович Дорохов. 1820-е гг.

Генерал-лейтенант.
В 1812 году Дорохову шел пятидесятый год. Он был уже генерал-майором, участвовал во многих войнах, которые вела Россия в конце XVIII — начале XIX века. Во время Бородинской битвы командовал кавалерийской дивизией, которая геройски сражалась на Багратионовых флешах. После оставления русской армией Москвы Дорохов сформировал двухтысячный партизанский отряд, который в течение сентября нанес противнику ряд чувствительных ударов на дороге между Москвой и Можайском. Самым замечательным подвигом Дорохова и его партизан было взятие города Вереи, за что он был награждён золотой шпагой, украшенной алмазами с надписью «За освобождение Вереи». В бою под Малоярославцем был тяжело ранен. Скончался в 1815 году и похоронен по завещанию в Верее.

Дмитрий Сергеевич Дохтуров. 1820-е гг.

Генерал от инфантерии, один из самых старших по возрасту участников войны. Во всех предыдущих кампаниях Дохтуров показал себя талантливым полководцем, человеком необыкновенного личного мужества. От его самообладания и решительности не раз зависела судьба операции и успех сражений.
Во время Бородинской битвы Дохтуров был назначен командующим левым флангом русской армии вместо тяжелораненого Багратиона. Он появлялся в самых опасных местах сражения, своим спокойствием и твердостью вселяя уверенность в победе. Недаром этого храброго генерала солдаты называли «железным». 4 октября его 6-й пехотный корпус под Малоярославцем принял на себя удар передовых частей отступающей армии Наполеона и задержал их до прихода основных сил Русской армии.

Алексей Петрович Ермолов. 1820-е гг.
Генерал от инфантерии и артиллерии. Современники характеризовали его как человека редкой воли, энергии и храбростиСвою боевую службу Ермолов начал в 1794 году под началом А. В. Суворова, из рук которого получил за храбрость первую награду —орден Георгия IV степени. В 1812 году Ермолов был назначен начальником штаба 1-й Западной армии. Много сделав для успешного соединения русских армий под Смоленском, он явился организатором обороны города. Участник Бородинского сражения и всех последующих крупных боев, Ермолов со своими войсками дошел до Парижа.
В 1816 году он был назначен главнокомандующим на Кавказе, но через 10 лет смещен по приказу Николая I, не без основания подозревавшего его в связах с декабристами.
Блистательный ум Ермолова, широта его кругозора, безукоризненная честность —все это привлекало к нему лучших люДеИ того времени. Великолепная характеристика Ермолова принадлежит Александру Грибоедову: «Патриот, высокая душа,замыслы и способности точно государственные, истинно русская, мудрая голова».

Пётр Петрович Коновницын.
1820-е гг.
Генерал от инфантерии. В начале кампании 1812 года командовал 3-й пехотной дивизией, отличившейся н боях иод Смоленском
Под Бородином дивизия Коновницына вела кровопролитные бои на Семеновских (Багратноновых) флешах. После оставления Москвы он состоял дежурным генералом при М. И. Кутузове и был одним из самых деятельных его помощников. Во время пребывания русской армии в Тарутино фактически исполнял функции начальника штаба и в этой должности находился весь период контрнаступления русской армии.
В 1813 году его назначили командиром гренадерского корпуса, но в первом крупном бою под Лютценом Коновницына ранило, и он выбыл из строя. Коновницын отличался открытым, прямым характером, был чужд всяким интригам. пользовался большой любовью подчиненных ему войск. Свои высокие нравственные качества передал детям. Его старшин сын состоял в Северном обществе Декабристов. По приговору суда был разжалован в солдаты и сослан и дальний гарнизон, а потом на Кавказ. Его дочь, жена Декабриста М. М. Нарышкина, добровольно последовала за мужем в Сибирь.

Василий Григорьевич Костенецкий. 1820-е гг.
Генерал-лейтенант. Первое боевое крещение получил еще при осаде и штурме Очаков
В 1795 году как отважного офицера. хорошо знающего артиллерийское дело. Костенецкого назначили командиром роты конной артиллерии. Его рота особенно oтличилась в кампании 1805—1807 годов. В 1812 году вместе с пехотным корпусом Д. С. Дохтурова участвовал во всех боях от Вильни до Смоленска. В Бородинском сражении после гибели А. И. Кутайсова командовал всей артиллерией. Славился редкой неустрашимостью и присутствием духа в минуты величайшей опасности, обладал громадной физической силой. Имел огромный рост, он рубился в атаках не обыкновенной саблей, а палашом полуторной длины, полученным, специально для него из Оружейной палаты.

Александр Иванович Кутайсов. 1820-е гг.
Генерал-майор. Один из самых молодых генералов русской армии в 1812 году. Его отец — турок — был взят в плен и подарен Екатериной II своему наследнику Павлу. При дворе Павла I отец Кутайсова сделал блестящую карьеру. Благодаря высокому положению отца в 10 лет Александр был записан в гвардию, а в 22 года получил звание генерала. В Бородинской битве 28-летний генерал командовал всей русской артиллерией. Во ремя второй атаки французов на батареи Раевского, когда А. П. Ермолов организовал контратаку, Александр Иванович Кутайсов был убит. Генерал Ермолов писал нем в «Записках»: «Не одним близким горестна эта потеря его; одаренный полезными способностями, мог он впоследствии оказать Отечеству великие заслуги».

Петр Гаврилович Лихачев. 1820-е гг.
Генерал-майор. В четырнадцать лет Лихачев поступил на действительную службу в артиллерию. До войны 1812 года прошел трудный, но славный боевой путь. Его отличала беспримерная храбрость и мужество. горячая любовь к Отчизне. Ему принадлежат слова: «Честь — мой бог! Умру охотно, если должно умереть для пользы Отечества».
Эти слова с особой силой подтвердились в 1812 году. Во время Бородинской битвы 24-я дивизия Лихачева сражалась на батарее Раевского. Силы противника в четыре раза превосходили силы русских. Когда пали уже почти все защитники батареи, Лихачев, израненный, со шпагой в руках, бросился на французов. Исколотого штыками, залитого кровью генерала французы взяли в плен. Его представили Наполеону. Отдавая дань беспримерному мужеству русского генерала, он приказал вручить ему шпагу, но Лихачев отказался принять ее из рук врага. Как пленник он был отправлен во Францию, но по пути скончался от ран.

Михаил Андреевич Милорадович.   1820-е гг.
Генерал от инфантерии, участник Итальянского и Швейцарского походов Суворова. Отличавшийся отвагой и презрением к смерти, молодой генерал пользовался любовью великого полководца. Яркой страницей его биографии стала Отечественная война. Под Бородином Милорадович командовал войсками правого крыла, надежно прикрывавшими дорогу на Москву.
После Бородинского сражения он был поставлен во главе арьергарда. И немалая заслуга Милорадовича как командующего арьергардом в том, что и отход русской армии к Москве, и ее оставление, и марш-маневр (переход русской армии с Рязанской дороги на Калужскую) осуществлялись в полном боевом порядке.
Участник заграничных походов русской армии, кавалер почти всех русских и иностранных орденов того времени. С 1818 года — генерал-губернатор Петербурга. В 1825 году был смертельно ранен на Сенатской площади декабристом Каховским.

Дмитрий Петрович Неверовский. 1820-е гг.
Генерал-лейтенант.
Мало кто до войны 1812 года знал имя Неверовского. Его слава родилась в августе 1812 года под Смоленском. Здесь получила первое боевое крещение 27-и пехотная дивизия, сформированная им из новобранцев в конце 1811 года.
14 августа солдаты Неверовского самоотверженно приняли на себя удар неприятельской конницы. Отразив свыше сорока атак трех корпусов противника и пройдя в общей сложности более 50 километров, семитысячный отряд Неверовского на целые сутки сумел задержать неприятеля и помешал Наполеону внезапно обрушиться на Смоленск. В своем донесении Багратион писал: «…примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя». В Бородинском сражении дивизия Неверовского, защищая флеши, потеряла дне трети своего состава.
В 1813 году в сражении под Лейпцигом он был тяжело ранен и через несколько дней скончался
В 1912 году пpax Неверовского перевезли в Россию и захоронили на Бородинском поле у Багратионовых флешей.

Александр Иванович Остерман-Толстой. 1820-е гг.
Генерал от инфантерии. Участник русско-турецких войн конца XVIII века. Боевую славу принесла ему кампания 1805—1807 годов. Он принимал участие в сражениях под Шенграбсном, Аустерлицем, Прейсиш-Эйлау, Фридландом.
В 1812 году его 4-й пехотный корпус отличился в сражении при Островно под Витебском: он выполнил основную задачу русского командования — задержал неприятеля и выиграл время. В день Бородинской битвы корпус Остермана-Толстого сражался на Курганной высоте. В одной из схваток генерал был тяжело контужен и выбыл из строя, но через несколько дней вновь вернулся в армию и участвовал почти во всех последующих сражениях.
В мае 1813 года в сражении под Бауценом Остерман-Толстой получил ранение, но продолжал руководить войсками, пока не лишился сознания. В августе под Кульмом был тяжело ранен в левую руку, которую пришлось ампутировать. В русской армии Остерман-Толстой был хорошо известен как смелый и талантливый военачальник, а после событий под Кульмом его имя с уважением произносилось и в Европе.

Матвей Иванович Платов. 1820-е гг.
Генерал от кавалерии. Принимал участие во всех войнах конца XVIII — начала XIX века. С 1801 года Платов — атаман Донского казачьего войска.
Ни с чем не сравнимую славу принесли Платову и его казакам победы в Отечественной войне. В начале войны Платов был в арьергарде; во время отступления французов казаки истребляли остатки разбитых частей, захватили более 50 тысяч пленных, более 500 орудий и едва не взяли в плен самого Наполеона. «Все наши колонны, писал тогда Наполеон,— были окружены казаками». Страх французов перед казаками был настолько велик, что даже известие об их приближении обращало неприятеля в бегство.
Мало кто из русских генералов был так популярен в Европе, как Платов. Свидетельство тому — исключительные почести, оказанные ему во время пребывания в Лондоне в 1814 году: в его честь были выбиты памятные медали, Оксфордский университет вручил ему почетный диплом доктора наук.

Николай Николаевич Раевский. 1820-е гг.
Генерал от кавалерии. В Отечественную войну 1812 года командовал 7-м пехотным корпусом, отличившимся в боях под Салтановкой и Смоленском. В Бородинской битве его корпус защищал Курганную высоту, которая впоследствии стала называться батареей Раевского. «Редутом смерти» называли ее французы. После Бородина, участвуя во всех крупных сражениях, его корпус дошел до Парижа.
Современники высоко ценили Раевского как одного из самых передовых и просвещенных людей того времени. По своим взглядам он. несомненно, был близок декабристам. На семье генерала тяжело отразились события 1825 года. Оба сына Раевского привлекались к следствию. Младшая дочь Мария одной из первых русских женщин последовала в Сибирь за своим мужем декабристом С. Г. Волконским. С семьей Раевских был очень дружен А. С. Пушкин, который писал о IН. Н. Раевском: «Свидетель Екатерининского века, памятник 12 года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привлекал к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества.»
ТУШИН В ГЕНЕРАЛЬСКИХ ЭПОЛЕТА
25 сентября — 235 лет со дня рождения Николая Раевского
РАЕВСКИЙ — это тот, который «батарея Раевского» при Бородине. А еще — бой под Салтановкой, когда генерал, чтобы подбодрить солдат, вышел под вражеский огонь, держа за руки двух маленьких сыновей. Горящий взор на портрете, баки, орлиный нос — возникает ощущение натуры пылкой, романтической…
Но Раевский в жизни был человеком мягким, покладистым, дипломатичным. Если сравнивать с толстовскими героями — скорее что-то вроде капитана Тушина (только Тушин «из простых», а Раевский — из родовитого дворянства).
Типичная для своего времени карьера: службу начал при «матушке Екатерине», отличился под Бендерами в войне с турками. Когда светлейший князь Григорий Потемкин прикомандировал его, кадрового офицера, к казакам (своеобразный обмен боевым опытом того времени), Раевский нашел язык и с казачьей вольницей, став вскоре командующим Конного полка булавы великого гетмана. При Павле — короткая опала (но кто ее тогда не испытал?). Потом возвращение в армию. Вскоре после восшествия на престол Александра I Раевский становится генерал-майором.
В «грозу двенадцатого года» он хорошо проявил себя в арьергардных боях. Под Бородиным сражался на самом опасном участке. Дрался под Малым Ярославцем, под Красным, позднее —
под Лейпцигом (здесь картечь разворотила ему плечо, но остался в строю до конца боя). Одним из первых вошел в Париж.
«Слуга царю, отец солдатам», Николай Николаевич с начальством не задирался. Он и с Николаем I поладил. Несмотря на родство с несколькими декабристами, государь назначил его членом Государственного Совета. Скончался в 1829 году.
В общем, обычный и, казалось бы, малопримечательный человек (если забыть про мужество и воинскую отвагу). Но мечта любой страны — чтобы ее офицерский корпус состоял из таких вот честных, надежных, мудро-спокойных вояк. А гении сами появятся.

Андрей МАРТЫНОВ.

Николай Алексеевич Тучков-1. 1820-е гг.
Генерал-лейтенант.
Во время Отечественной войны 1812 года в русской армии служили четыре брата Тучковых. Старшего из них, Николая Алексеевича, авали Тучковым-первым. В 1812 году, являясь командиром 3-го пехотного корпуса в армии Барклай де Толли, он прошел тяжелыми дорогами отступления от Вильны до Бородина. Бородинская битва стала для Тучкова-1 последней. Его корпус мужественно сражался на Старой Смоленской дороге у Утицкого кургана с корпусом Понятовского. Во время одной из контратак русских курган оыл отбит у французов, но отважный генерал, возглавивший эту контратаку, получил ранение в грудь. Рана оказалась смертельной,и через три недели Тучков I скончался.

Федор Павлович Уваров. 1820-е гг.
Генерал от кавалерии. Начал службу в 1775 году. В 27 лет был произведен в генералы. В кампанию 1805—1807 годов участвовал во всех крупных сражениях.
В Отечественную войну командовал 1-м кавалерийским корпусом. В начале Бородинской битвы его корпус находился в резерве, но утром Кутузов приказал Платову и Уварову атаковать левый фланг и тыл французов. Страшную панику вызвала Русская конница в тылу неприятеля. Наполеон приказал приостановить атаки и направился на левый фланг для выяснения обстановки. Кутузов же в решительный момент сражения получил двухчасовую передышку, которую использовал для Подведення резервов на левый фланг и к батарее Раевского.

Матвей Евграфович Храповицкий. 1820-е гг.
Генерал от инфантерии. Четырнадцатилетним юношей начал свой боевой путь во время легендарного перехода Суворова через Альпы. В 19 лет стал полковником.
Вся его служба связана с Измайловским гвардейским полком, командиром которого он являлся. С ним он участвовал в сражениях при Аустерлице и Фридлянде. Полк Храповицкого особо отличился под Бородином. Вместе с Литовским и Финляндским полками, на которые Наполеон бросил полки тяжелой кавалерии, измайловцы отбивали атаки неприятеля на Семеновских высотах. Потеряв больше половины своего состава, гвардейцы не дрогнули, не отступили. Сам Храповицкий был ранен, но не покинул поля боя. По окончании сражения генерал Коповницын. подойдя к Храповицкому, сказал: «Позвольте обнять храброго командира беспримерного полка». За участие в Бородинском битве Храповицкий получил чин генерал-майора.
Со своим полком Храповицкий участвовал во многих сражениях в период контрнаступления русской армии.

Василий Васильевич Орлов-Денисов. 1823 г.

Сын донского казака, в восемнадцатилетнем возрасте начал службу в полку своего отца. И войне с Францией в 1805— 1807 годах командовал эскадроном лейб-гвардии казачьего полка и принимал участие во всех крупных сражениях кампании. И 1812 году казаки Орлова-Денисова первыми встретили французов у Немана под Ковно. Его казаки приняли участие в сражениях под Витебском, у Валутиной горы, под Смоленском, Бородином. Особенно полк Орлова-Денисова отличился в бою у реки Чернишны, недалеко от Тарутино. Генерал Беннигсен в докладной записке о Тарутинском бое отмечал: «Орлов-Денисов вел себя самым блистательным образом. Его храбрость делает честь русскому оружию».

Денис Васильевич Давыдов. 1820-е гг.
Выдающаяся храбрость, военные таланты, дар оригинального поэта сделали Дениса Давыдова одним из самых известных и любимых героев войны 1812 года. Давыдов явился организатором первого армейского партизанского отряда, который был сформирован в канун Бородинского сражения и состоял из 50 гусар и 80 казаков. Боевые действия отряда прославили имя Давыдова не только в России, слава о его подвигах вышла далеко за ее пределы.
Давыдов разработал тактику ведения партизанской войны. Ценным источником для изучения истории Отечественной войны является «Дневник партизанских действий 1812 года», который он вел с момента организации отряда. Богатый боевой опыт отражен и в «Опыте теории партизанского действия», «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году». Денис Давыдов был глубоко прав, когда писал о своей роли в войне 1812 сода: «Я врубил имя свое в 1812 год».

Фортуна как и милость царская, известно, переменчива. После смерти Александра I отношения с новым самодержцем у Доу не сложились, и пришлось собираться в обратный путь. Именно на пароходе, окончательно увозившем Доу в Кронштадт, он встретился с Пушкиным и набросал его портрет, впоследствии «запечатленный» в стихах («Зачем твой быстрый карандаш / Рисует мой арапский профиль?»). Увы, судьба этого портрета неизвестна. И грустная ирония судьбы заключается в том, что не сохранилось ни одного изображения самого Доу: автопортреты он не жаловал, а никто из современников написать его портрет не догадался…

Георгий ОСИПОВ

 

В ознаменование двухсотлетия победы в Отечественной войне 1812 года в Москве вышла первая в мире монография о британском художнике Джордже Доу (1781-1829).

Уникальная и роскошно изданная книга — результат двадцатилетних исследований кандидата искусствоведения, лауреата Госпремии России Галины Андреевой, которая объездила многие страны мира для воссоздания биографии одного из самых плодовитых, честолюбивых и провокационных живописцев XIX века.

Монографию со сложным названием «Гении войны, блага и красоты. Писал Королевский Академик Джордж Доу» издал альманах «Пинакотека» под эгидой Российского комитета Международного Совета музеев (ИКОМ России) и при содействии Российского Фонда культуры.

Книгу, являющуюся итогом сотрудничества России, Великобритании, Бельгии, Германии, США и Новой Зеландии, уже представили в Лондоне в ноябре прошлого года — в версии, адаптированной для английского читателя. А сейчас с ней познакомили и российскую публику.

Научный труд восстанавливает хронику творческой деятельности Доу, создателя Военной галереи Зимнего дворца, на протяжении десяти лет работавшего под покровительством российской короны.

Типичный представитель позднего классицизма и романтизма, на родине он запечатлел множество знаменитых современников — от поэта Сэмюэла Колриджа до актрисы Элизы О’Нейл. А потом познакомился с высшим светом Российской Империи, став главным придворным живописцем. Ему принадлежат портреты Александра I, Николая I и его жены императрицы Александры Федоровны. А также Михаила Сперанского, Алексея Аракчеева, Александра Пушкина.

Исследование о Джордже Доу читается как увлекательный роман. Авантюриста по духу, Доу интересовали прежде всего материальные проблемы. По исполнению и сюжетному замыслу картин он проигрывал многим талантам своего поколения, вроде портретиста Томаса Лоуренса или пейзажиста Джона Констебла. Однако никто не сравниться с ним в умении извлеч выгоду из своего скромного дара. Знаток гравюрного мастерства, Доу мог продавать не только живописные оригиналы, но и их тиражные варианты. Будучи необычайно работоспособным, он только в Российской Империи создал около четырехсот портретов и баснословное число гравюр и литографий, потеснив всех отечественных художников. «Феномен Доу» связан, прежде всего, с эрмитажной мастерской, в которой трудились также два его брата-живописца. Ее называли «фабрикой портретов», а самого мэтра — «человеком-автоматом». Тиражирование творений Доу подняло вопрос о сохранении авторского права, о доступности искусства — началось переосмысление высоких традиций, которые в XX веке будут окончательно поруганы представителями поп-арта.

Скорость руки Доу была приметна и влияла на выхолощенную эстетику его портретов, вызывавших одновременно восхищение ремеслом и раздражение от внутренней пустоты. Отличавшиеся поразительным сходством, лица на холстах были лишены характерных выражений и психологической глубины. Доу зачастую прибегал к заимствованиям и штампам, был лишен способности чувственного, спонтанного письма. За эти качества бывший друг Колридж обвинит его в ремесленничестве и «робком накопительстве», намекая на чрезмерное желание художника обогатиться и прославиться. Русские ценители и критики также разделятся во мнениях. Из-за экспансии чужестранца возникнут споры между славянофилами и западниками, что, впрочем, не лишит Доу ослепительного ореола и туго набитого кошелька. А эффектность и «атмосферность» его картин за счет умело подобранных красок, выбранного эффектного антуража и статусности модели останутся неоспоримыми.

Лолита ХРУНОВА

Каждое время рождает своих героев. Или возвращает к жизни имена давно забытые. Сегодня в моде «старые песни о главном » — массовыми тиражами выходят биографии генерала Бенкендорфа и графа Аракчеева, снова входу идеи Константина Победоносцева и Сергея Уварова. Нашего героя на первый взгляд тоже можно причисшть к когорте «охранителей «. Но только на первый взгыд…

 

Портрет И.О.Витта.     1825 год.

 

 

 

Кавалергардов век недолог

Есть в российской истории персонажи, к которым прочно приклеились весьма обидные ярлыки. Современники называли Ивана Осиповича Витта ‘предателем» и «канальей» Сегодня его упоминают лишь в сносках и комментариях -мелким шрифтом. Хотя каждый посетитель петербургского Эрмитажа мажет увидеть в Военной галерее Зимнего дворца его портрет работы Джорджа Доу.Генерал от кавалерии Иван Витт был героем Отечественной войны 1812 года но в круг высших сановников империи не выбился, возможно, потому что всегда предпочитал действовать за кулисами. С его именем связано множество интриг первой половины XIX века — не только политических, но и любовных. Но ceйчаc оно мало что скажет даже знатоку отечественной истории. А все потому, что генерал имел неосторожность перебежать дорогу великому поэту. В России такое не прощают.

…С самого рождения нашего героя окутывает пелена тайны. По одним сведениям, Иван Осипович Витт родился в 1781 году в заштатной полъской крепости Каменец-Подопьский. По другим сведениям. будущий герой Отечественной войны 1812 года появился на свет в Париже. В возрасте десяти лет был записан в Конную гвардию. Выбор полка неслучаен — в конногвардейцах начинал свою карьеру Григорий Потемкин. А светлейший князь был тесно связан с семьей Виттов, которую известный сплетник XIX века (и друг нашего героя) Филипп Вигель сравнивал со знаменитым флорентийским семейством Борджиа.

Мать нашего героя Софья Челиче, Глявоне или Маврокордато (сама она называла себя разными именами) была гречанкой. История этой женщины заслуживает отдельного рассказа. 12-летнюю девочку купил в одной из кофеен Стамбула в 1778 году некий польский дипломат. По дороге домой он остановился в Каменец-Подольском, где в Софью с первого взгляда влюбился съи коменданта крепости майор Иосиф Витт, который выкупил пленницу за тысячу червонцев и тут же с ней обвенчался. В 1779 . поду молодые супруги уехали в Париж. Прекрасная фанариотка как называли Софью, блистала на балах в Версале и по легенде вскружила голову графа Прованского — впоследствии короля Людовика XVIII. Нужно было срочно возвращаться на родину. Однако возникла проблема: после очередного раздела Польши Каменец-Подольск стал российскойкрепостью. Тут-то и пршёл на помощь Потёмкин.
Светлейиий присвоил майору Витту чин генерала русской службы, графский титул и назначил комендантом Херсона Взамен потребовал… жену. «Завоеватель Тавриды щеголял своей фавориткой как небывалым трофеем, она же гордилась своей властью над повелителем всей России» — язвил по этому поводу Вигель. Впрочем, Потемкин использовал свою любовницу не только для плотских утек. Софья Витт выполняла тайные поручения своего покровителя. Говорили, что по велению Потемкина она сошлась с коронным гетманом Польши и возможным претендентом на польский престол Станиславом Потоцким и «помогла» ему сделать правильный политический выбор — в пользу России. (Красавица обошлась богатейиему польскому магнату в два миллиона злотых, которые он выплатил Иосифу Витту, все еще числившемуся ее мужем. А через семь лет, когда тот умер, Софья стала законной княгиней Потоцкой. В «Записках» А.М.Тургенева можно прочитать, что «будучи уже в преклонных летах, София Потоцкая была предметом внимания даже Александра Павловича». Можно сказать, что ее сын впитал с молоком матери не только склонность к любовным авантюрам, но и пристрастие к политическим интригам.

В 1800 гаду Иван Осипович в чине штаб-ротмистра переводится в Кавалергардский полк. в том же году получает орден св. Иоанна Иерусалимского и мальтийский крест. Мы так и не узнаем, чем привлек молодой офицер благосклонное внимание императора Павла, но сам он, по-видимому, сделал ставку на наследника престола За пять дней до переворота, приведшего к смерти Павла 1,6 марта 1801 года Иван Витт был произведен в ротмистры и снова переведен в Конную гвардию. Трудно не найти здесь тайный замьсел руководителей заговора! Дело в том, что Конный полк был самой преданной императору Павлу частью. Именно поэтому в решающий момент граф П.П.Пален удалил гвардейские эскадроны из столицы. Но, возможно, для контроля направил в полк Витта.

Для Ивана Осиповича все сложилось как нельзя лучше: непосредственно в цареубийстве он не участвовал, поэтому Алеюандр I, отправивший главных зато ворщиков в отставку, сохранил к Витту расположение. В октябре 1801 года тот был произведен в полковники Конной гвардии, а в 1803-м стал командиром лейб-гвардии кирасирского Ее Величества полка — одной из старейших частей русской армии, созданной еще Петром I.

В 1805 году Иван Витт участвует в войне с Наполеоном. Боевое крещение 24-летний полковник получил 2 декабря 1805 года при Аустерлице. В «битве трех императоров» кирасиры не выдержали натиска французской гвардии и побежали. Витта тяжело ранили ядром в правую ногу. После выздоровления он возвратился в полк. А затем случилось невероятное.

Рыцарь плаща и кинжала.

После заключения Тильзитского мира, в сентябре 1807 гсда. Иван Витт внезапно выходит в отставку. Официальная причина ухода со службы — «служебные
недоразумения» с генералами Багратионом и Витгенштейном. Говорили о какой-то дуэли, о дерзости Ивана Осиповича по отношению к начальству, Как бы то ни было, русский полковник гвардии уезжает за границу, поселяется в Вене, а в 1809 году, года Франция объявляет войну Австрии, поступает волонтером на службу к Наполеону. Он принимает участие в нескольких сражениях, в том числе в знаменитой Ваграмской битве 5 июля 1809 года.

Надо сказать, что переход на службу к «корсиканскому чудовищу’,’ как называли в России Бонапарта вызвал настоящий шок. Бывшие сослуживцы Витта говорили о предательстве и обещали при первом же удобном случае вызвать его на дуэль. И мало кто обратил внимание, что император Александр I приказал не вычеркивать имя «изменника» из списков русской армии!

После разгрома Австрии граф Ян фон Витт (как он стал писаться) оказывается в Париже, где становится завсегдатаем великосветских салонов. Он входит в доверие к сестре Наполеона Полине. Участвует в походе на Испанию. Его хвалит неаполитанский король — маршал Мюрат, по рекомендации которого Наполеон зачисляет Витта в свою походную канцелярию. Граф занимается секретными заданиями императора, например, совершает поездку в Турцию (сколачивается антирусская коалиция), выполняет интимные поручения Наполеона (через него император ведет переписку со своей «польской женой» Марией Валевской). Император так доволен исполнительностью Витта, что в 1811 году назначает era своим личным тайным агентом в герцогстве Варшавском. Отныне он допущен к самым важным секретам французской империи. И с этого момента информация о планах Наполеона, дислокации и перемещениях его войск регулярно ложится на стол императора Александра I — Витт-был одним из лучших русских разведчиков, своего рода Штирлицем XIX века, как его назвал современный исследователь, — во многом потому, что шпионом Витт был, что называется, по призванию: как писал Вигель, «всякого рода интриги были стихией этого человека’.’

…Многие помнят прекрасное описание начала Отечественной войны 1812 года в романе Л.Н.Толстого (или, по крайней мере, по соответствующему эпизоду фильма «Война и мир»): бал в честь императора Александра I под Вильно, внезапное появление курьера с сообщением о том, что Наполеон переправляет свою Великую армию через Неман, испуг и смятение… Но, возможно, мы имеем дело с невольной ошибкой.

Дело в том, что за две недели до вторжения Наполеона в штабе 1-й армии генерала М.Б.Барклая-де-Толли появился Иван Осипович Витт, который тайком переплыл Неман. Он-то и сообщил точную дату перехода Великой армией границы и оперативные планы Наполеон по окружению Дрисского лагеря!

Александр I выражает Витгу свою благодарность и дает новое поручение: сформировать на Украине четыре конных полка «из людей к казачьей службе способных? Внушительное по тем временам Украинское казачье войско (4700 человек) было полностью отмобилизовано за 2 месяца и уже 6 сентября 1812 года выступило на фронт 18 октября Витт был произведен в генерал-майоры, а его полки получили название Украинской уланской дивизии. Он участвовал в преследовании отступающих остатков Великой армии, а затем в Заграничном походе 1813 — 1814 годов, отличился в сражениях под Варшавой, Люценом. Бауценом и Лейпцигом. За храбрость был награжден орденом св. Гёоргия III степени, шведским и прусским орденами. Войну Иван Осипович закончил в Париже.

На Венском конгрессе граф Витт находится в свите Александра I и, по всей видимости, занимается привычным делом: организует наблюдение за иностранными дипломатами, перехватывает диппочту, подкупает слуг европейских монархов.

По окончании конгресса Иван Осипович остается во Франции и нескопью лет служит в качестве генерала по особым поручениям при командующем русским оккупационным корпусом графе М.С.Воронцове. Под «особыми поручениями» надо понимать все ту же разведку. Правда Вигель полагал, что Витту «поручили наблюдать за поступками Воронцова. подозреваемого в либерализме; он неосторожно согласился… Какие чувства должен был в графе возбуждать его надсмотрщик? Но образованность обоих, постоянная учтивость одного и угодливость другого ничего не давали замечать публике»

Надо отметить, что это наблюдение человека, в общем-то, постороннего. Какие отношения на самом деле связывали Воронцова и Витта, мы, по всей видимости, так и не узнаем. Отметим лишь, что корпус Воронцова недаром слыл рассадником вольнодумства — на его командующего заговорщики в России возлагали особые надежды. Догадывался ли генерал Витт о том, что в корпусе существовало тайное общество? Во всяком случае, он не донес о его существовании властям!

Поэты и шпионы

Каким человеком был Иван Витт? Он получил блестящее образование, свободно владел шестью языками. В справочнике «Русские портреты XVIII и XIX веков» можно прочитать: «..Это был веселый. добродушный, в старости молодившийся человек, с тонким умом, проницательный и тактичный: был интересным и красноречивым собеседником: со всеми был любезен и никогда не отвечал отказом на просьбы».

Однако характер деятельности нашего героя, человека «весьма полезного в особенных обстоятельствах», диктовал соответствующее к нему отношение окружающих. Если Воронцов говорил, что «Витт, безусловно. человек очень и очень умный’,’ то Багратион считал, что он «лжец и двуличка хотя и полезен на службе. Генерал К.Ф.Толь писал о Витте: «Распорядителен и благоразумен во всех своих действиях. Весьма способен быть начальником Главного штаба армии.

«Полный огня и предприимчивости… он великий был мастер притворяться, -вспоминал Вигель. — Деятельность его умственная и телесная были чрезвычайные: у него ртуть текла в жилах?

Наиболее резкая характеристика Витта принадлежит великому князю Константину Павловичу «Граф есть такого рода человек, который не топью чего другого, но недостоин даже, чтобы быть терпим в службе, и мое мнение есть, что за ним надобно иметь весьма большое и крепкое наблюдение .. Граф Витт такой негодяй, каких свет еще не производил: религия, закон, честность для него не существуют»

В чем же причина такого ожесточения?

В начале своего царстеоважя император Александр I официально уничтожил Тайную экспедицию и запретил даже упоминать это название. Но после Отечественной войны 1812 года в России действовал целый «букет» спецслужб Витт и здесь отличился: он создал первую в стране частную разведку, которая работала исключительно на него. «Непотопляемость» Витта при всех переменах политического курса объясняется просто: граф имел на многих высших сановников империи компромат. И они энали, что в случае чего он не преминет пустить его в ход.

…Начало XIX века можно назвать «золотым веком» спецслужб. Страну окутала сеть агентов и шпионов, профессионально или любительски занимавшихся политическим сыском. Надзор за «недовольными» осуществляли Комитет общей безопасности, решения которого утверждались лично царем, секретные («таинственные’! как их называли официально) отделы полиции в Петербурге ^ Москве, «Особая канцелярия» Министерства полиции, секретная военная полиция в гвардии.

По воспоминаниям А.И. Михайловского-Данилевского, «Шпионство было очень велико… Правительство было подозрительно, и в редком обществе не было шпионов… Иные из них принадлежали к старинным дворянским фамилиям и носили императорские мундиры. Например, будущий шеф жандармов A.Х.Бенкендорф носился с идеей создания из людей, принадлежавших к высшему обществу, организации добровольных осведомителей, которая должна была называться «Когортой добромыслящих». Свои «личные» секретные службы имели управляющий Собственной Его Величества канцелярией граф А А.Аракчеев и генерал-губернатор Петербурга граф М.А.Милорадович.

Как писал министр внутренних дел B.П.Кочубей, «агенты не ограничивались тем, что собирали известия… они старались возбуждать преступления и подозрения. Они входили в доверенность к лицам различных слоев общества, порицая правительство, прибегали к выдумкам, чтобы вызвать откровенность со стороны этих лиц или услышать от них жалобы. Всему этому давалось потом направление сообразно видам лиц, руководящих этим делом». Интересно, что не только столпы режима, но и многие декабристы, по выражению современного историка были «убежденными сторонниками не только тайной полиции вообще, но и методов ее работы в частности?

Иван Осипович Витт в этой атмосфере интриг и доносительства чувствовал себя как рыба в воде. Граф был крайне честолюбив, меньше всего его привлекала карьера добросовестного служаки, исполнителя чьей-то (даже монаршей) воли. Он хотел быть «кукловодом».’ И в определенной мере это ему удалось.

Как сам Иван Вил объяснял в 1826 гаду императору Николаю I, еще в 1819 году Александр I поручил ему проникнуть в «густую завесу мрака, злодеев скрывающего».’ В этой связи «повелено ему было иметь наблюдение за губерниями: Киевскою, Волынскою, Херсонскою. Екатеринославскою и Таврическою, и в особенности за городами Киевом и Одессою. причем Его Величество изволили поручить мне употреблять агентов, которые никому не были известны, кроме меня; обо всем же, относящемся до сей части, никому, как самому Императорскому Величеству, доносить было не позволено?

Надо отметить, что разведка графа работала на редкость эффективно.

Вот только два примера.’

В июле 1826 года в Псков приезжает Александр Карлович Бошняк, чиновник по особым поручениям при графе Витте. Помещик Херсонской губернии, однокашник Жуковского, Бошняк служил в архиве Коллегии иностранных дел, выйдя в отставку, серьезно занялся ботаникой. Но кроме науки, его увлекала романтика тайного сыска. «Натуралист» обладал хладнокровием и незаурядной смелостью. Адам Мицкевич описывал Бошняка как «шпиона, более ловкого, нежели все известные герои этого рсда в романах Купера?

Витт поручил Бошняку провести расследование поведения Александра Пушкина — ссыльного поэта подозревали в «поступках, клонящихся к возбуждению вольности крестьян». Агенту был даже выдан чистый бланк для ареста поэта. Неделю соглядатай ездил по сооедним имениям вокруг Михайловского, установил. что автор «Евгения Онегина» ведет себя тихо, бунты не организует. О чем и доложил Витту, Вскоре из столицы последовало распоряжение прекратить ссылку.

Другим ценным агентом Витта была Каролина Собаньская, которая играла при графе роль Миледи из романа Александра Дюма Она была дочерью польского графа Адама Ржевуского, ее родная сестра Эвелина в первом браке графиня Ганская, во второй раз вышла замуж за Оноре де Бальзака 17-летнюю Каролину выдали за помещика Иеронима Собаньского, который был на тридцать с лишним лет ее старше.
Карелина была ослепительной красавицей. Умная. образованная, очень музыкальная, она была постоянно окружена поклонниками. Но любила она только одного человека — Ивана Осиповича Витта. С ним она сблизилась еще в 1819 году, бросив мужа (причем ее не остановили ни разница в возрасте, ни то обстоятельство, что ее любовник был женат( «он просил о разводе с законной женой, которая тому противилась»,) и с начала 1820-х годов открыто жила с ним, шокируя чопорное светское общество.

С графом Виттом ее роднило неуемное честолюбие, Как описывал Вагель, «из военных поселений приезжал к ней на поклонение жены генералов и полковников, мужья же их были перед ней на коленях. Витт был богат, расточителен и располагал огромными казенными суммами. Собаньская наряжалась едва ли не лучше всех и жила чрезвычайнно роскошно».

В ее одесском салоне собирались «сливки общества». Там часто бьп Адам Мицкевич, находившийся в ссылке в «южной Пальмире» Принято считать, что Каролина шпионила за ним по поручению Витта. Дело в том, что поэт должен был преподавать в знаменитом Ришельевском лицее, а Иван Осипович, помимо прочих обязанностей, являлся ещё и попечителем Одесского учебного очага. Кроме того, Витту поручено было наблюдать за деятельностью масонских лож, а Мицкевич посещал ложу «Понт Евксинский» которая пользовалась большюй популярностью в среде одесских интеллектуалов, преимущественно профессоров Ришельееского лицея, и одновременно была связана с декабристким «Союзом благоденствия».

Как бы то ни было, искусством обольщения Каролина владела как никто: Мицкевич страстно влюбился в Собаньскую. Свидетельство тому — посвящённые ей знаменитые «Крымские сонеты». В них благодарность за то, что она «счастьем снизошла в печальный м певца» и затаенная угроза: «Сама в опасности, ты расставляешь сети другим». Но напрасны были усилия поэта помирить прекрасную компатриотку — их oтношения остались чисто платоническими. А Витт — снова отдадим ему должное — на основе полученных от прекрасной Каролины сведений в донесении в Петербург охарактеризовал Мицкевича как человека вполне благонадежного, нисколью не погрешив против истины. Ссыльного поэта вернули в Москву и назначиличвиновником в канцелярию генарал-губернатора.

По поручению своего «гражданского мужа’ Собаньская собирала информацию и о другом ссыльном поэте — Пушкине (ей удалось так крепко опутать ere своими чарами, что через много лет, почти накануне женитьбы на Гончаровой тот писал Каролине: «Я рожден, чтобь любить Вас и следовать за Вами… мне необходима ваша близость»).

По мнешю пушкинистов, образ Mapины Мнишек в «Борисе Годунове» навеян именно Каролиной Собаньсюй (в набросках драмы Пушкин дает такую характеристику своей героине: «…это была странная красавица. У нее была талько одна страсть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить»). И такое неоконченное стихотворение: »
Я умолял тебя недавно
Обманывать мою любовь,
Участьем, нежностью притворной
Одушевлять свой дивный взгляд,
Играть душой моей покорной,
В нее вливать огонь и яд.»
Эвелина Ганская называла свою сестру «опаснейшей из женщин» Но Пушкин испытывал к ней, по выражению М.Ю.Лотмана, «искреннее и страстное чувство». На полях рукописей он часто рисовал ее профиль, а иногда рядом — профиль Витта с его характерной нижней губой и лукавым взглядам. Поэт не на шутку ревновал Каролину к графу. Возможно не Александра Раевского называл Пушкин «соперник вечньй мой! а Витта (Кстати, это высказывание могло совсем к другой love story: Витт имел любовную связь с красавицей Лизаветой Ксаверьевной Воронцовой, женой новороссийского генерал-губернатора, в которую был влюблён Пушкин вообще, граф не без ооювания попьзовался репутацией Дон Жуана. Еще раз тируем Вигеля: «Ко всем и особенно к женщинам, коих без памяти любил Витт, он всегда ластился, и мюгие из них пленились его черномазым лицом!)

Во главе военных поселений.
Но от дел любовных перейдём к служебным. По возвращении из Франции Иван Осипович Витт деятельно занимается устройством первых военных поселений.

Мы привыкли относиться к этому «национальному проекту» Александра I крайне негативно. Однако верховная власть Роосии считала эту затею единственной возможностью содержать самую большую армию в Европе. Известно, что планы устройства поселений разрабатывали Н.С.Мордвинов и М.М.Сперанский. Однако не все знают, что окончательно этот вопрос решился в 1816 году в узком кругу: кроме Александра I, туда входили Аракчеев, генерал А.П. Ермолов и Витт.

В 1817 году Витту было поручено формирование первой поселенной Бугской уланской дивизии из казаков, которыми он командовал во время Отечественной войны. В начале мая 1818 года Александр I приехал для осмотра поселений. «Все, что я видел сегодня, превзошло мои ожидания’,’ — объявил он Ивану Осиповичу. Витт был произведен в генерал-лейтенанты. Чуть позднее — в октябре 1823 года — после высочайшего смотра за «успехи в начальном устройстве военного поселения» генерал был награжден орденами Владимира I степени и Александра Невского и назначен командиром III кавалерийского корпуса Второй (Южной) армии.

Император Александр в военных поселениях видел, кроме всего прочего, средство развития сельского хозяйства юга страны, заброшенного после потемкинских реформ. При графе Витте военные поселения Новороссийского края не только перешли на «самоокупаемость? но и давали значительную прибыль (в отличие от новгородских военных поселений Аракчеева; возможно, именно это обстоятельство сделало всесильного временщика смертельным врагом Витта), способствовали развитию коннозаводского дела и племенного животноводства. Здесь строились удобные дороги, новые деревни, успешно занимались озеленением края.

«Опытами» Ивана Осиповича заинтересовались военные специалисты на Западе. В 1834 году в гостях у графа побывал недавний соперник — французский маршал Огюст Фредерик де Мармон, первым подробно описавший историю возникновения Южных военных поселений в книге» Путешествие маршала Мармона, герцога Рагузского, в Венгрию, Трансильванию и Южную Роосию» О самом Витте он писал: «Это его просвещённому, плодотворному и обширному уму,его точному суждению, его выдающейся деятельности обязаны созданием этих поселений. Ими он оказал огромную услугу Русской империи, поскольку это замечательное установление дает одновременно большие преимущества государю и населению»

Кстати, в последнем разговоре Витта с Александром I осенью 1825 года итератор говорил о своем желании пропустить» через военные поселения большую часть российского крестъянства, чтобы таким путем освободить их от крепостной зависимости.

Известно, что декабристы активно выступали против военных поселений. Нo делали это вовсе не из соображений человеколюбия. Лучшее тому подтверждение — намерение некоторых лидеров заговора сохранить поселения и после переворота, поменяв лишь название: вместо «военных поселений» должна была появиться «народная стража! Декабристов беспокоило другое. Как отмечал князь С.П.Трубецкой, поселения «…составляя особую силу, которой ничто в государстве противостоять не может, сами будут в повиновении безусловном нескольких лиц или одного хитрого честолюбца’.’ Не исключено, что неудачливый «диктатор» восстания 14 декабря 1825 года метил именно в графа Витта.

Заговор генералов

Уже спустя много лет после восстания декабристов А.И.Тургенев записал в дневнике: «Ермолов, Орлов, Киселев все знали и ожидали: без нас дело не обойдётся. Историк Н.Я.Эйдельман назвал их потаенной партией генералов-реформаторов». Имя еще одного замешанного в заговоре генерала назвал в своих «Записках» декабрист Н.И.Лорер: «В одно раннее утро Пестель прислал за мною, чтоб сообщить мне важную новость, которую он сам один не берется разрешить. Важное известие это состояло в том, что граф Витт прислал Пестелю объявить, что он знает о тайном обществе, предлагает свои услуги и просит принять и его самого в члены общества, намекая о своей пользе, так как под его командою состоит 40 тысяч войска Затем Витт предупреждает Пестеля быть осторожным и остерегает его против человека ему близкого и уже предателя? Витт особо подчеркивал, что о существовании тайного общества «давно знал, но хранил молчание».

Пестеля и Витта связывали странные отношения. Декабрист Якушкин писал о Пестеле: «На средства он был неразборчив… При учреждении военных поселений хотел перейти туда на службу и обещал, что скоро у него возмутятся».’ Для того чтобы войти в доверие к Витту, Пестель даже был готов жениться на дочери графа Изабелле.

Пестель пообещал Витту принять его в ряды заговорщиков в 1826 году — во время традиционных «киевских контрактов» (традиционная Крещенская ярмарка, ежегодно проводимая в конце января), во время которых планировался съезд руководителей заговора. Как вспоминал декабрист С.П.Волконский, решено было сказать Витту, что «..к положительному, открытому действию не настало еще время, а когда решено будет, то, ценя в полной мере предложения Витта, его примут с неограниченною признательностью’.’ И в то же время до нас дошло восклицание Пестеля: «Ну а ежели мы ошибаемся? Как много мы потеряем!»

Впервые на след заговорщиков Витт напал в начале 1820-х годов — при помощи Каролины Собаньской (ходили упорные слухи, что представитель польского Патриотического союза князь Антоний Яблоновский, с которым вел переговоры Пестель, был ее любовником). А кроме того, Иван Осипович создал обширную сеть осведомителей, собиравших слухи и сплетни. Именно эта агентура донесла о странных разговорах между офицерами, которые велись в Каменке -имении В.Л.Давыдова (сводного брата генерала Н.Н.Раевского). Граф поручил Бошняку провести там разведку. Опытный агент «расколол» подпоручика Владимира Лихарева. Тот признался, что тайное общество действительно существует, и назвал Пестеля «душой заговора» и автором будущей конституции.

В мае 1825 года Витт сообщил о заговоре начальнику штаба Второй армии генералу П.Д.Киселеву (он приходился графу родственником, поскольку был женат на его сестре) и начальнику Главного штаба генералу И.И.Дибичу. Эти донесения (которые, кстати, не сохранились) советские историки расценивают как несомненное доказательство провокаторской деятельности Витта. Но здесь есть одно «но».
Никакой реакции на письма Витта не последовало. Возможно, генерал именно этого и ожидал? Существует версия (ее высказал историк В.А.Брюханов), что в заговоре против императора Александра I участвовали такие видные сановники, как Милорадович и Дибич. Киселев также сочувствовал заговощикам, и Витт об этом прекрасно знал.

Зададим вопрос: зачем нашему герою участие в заговоре? Ответ прост. Если с императором Александром I у графа установились нормальные взаимоотношения, то при восшествии на престол великого князя Константина Павловича (Витт не знал о секретном отречении цесаревича) его в лучшем случае ожидала отставка. С другой стороны, Пестель видел в тайном обществе своего рода «кузницу кадров» и «номенклатуру» будущей России — «никто, не поступив предварительно в оное, не должен быть облечен никакою военной или гражданской властью! А именно это и надо было Витту!
Как бы то ни было, первый донос о тайном обществе тайном обществе сделал не Витт. Иван Шервуд, унтер-офицер 3-го Украинского уланского полка 18 мая 1825 года отправил в Петербург пакет, содержащий запечатанный конверт с надписью: «Его Императорскому Величеству в собственные руки. Секретно’.’ «Для приведения в исполнение мною предпринятого, -писал доносчик, — необходимо, дабы самые приближенные к Вашему величеству о сем не знали».

Князь Волконский называл Шервуда «агентом Витта. В действительности донос Шервуда тщательно скрывался от командующего Южными военными поселениями. Характерно, что Александр I поручил возглавить следствие Аракчееву, злейшему врагу Витта. Отстранение графа от расследования было специально оговорено во время встречи императора и его агента.

Но Витт своевременно получил сведения о доносе. И решил сыграть на опережение — 12 августа он доносит Александру I о том, что тайное общество «значительно увеличилось в обеих армиях» и просит разрешения приехать в Таганрог для личного доклада.

18 октября 1825 года Витт прибывает в Таганрог. По воспоминаниям Лорера, император «строго встретил его словами: «Что делается у вас? Около вас? Везде заговоры, тайные общества, а вы и Киселев (лично руководивший тайной полицией Второй армии. — И.К.) ничего об этом не знаете. Ежели это все правда, то оба будете мне крепко отвечать!» Витт отвечал, что знает об тайном обществе и с тем именно и явился к государю, чтоб представить список заговорщиков’;

Он сообщил Александру I о том, что во Второй армии заговорщики контролируют 13 полков, 5 артиллерийских рот и часть Черноморского флота. По словам адъютанта графа Ксаверия Браницкого, Витт сообщил царю о связях с тайным обществом Воронцова и Киселева. По другим сведениям, были названы имена генералов Орлова, Раевского, Ермолова и адмирала Сенявина. И это еще не все. По мнению Н.Я.Эйдельмана царю было передано записанное Бошняком восклицание подпоручика Лихарева: «Ах! Если бы вы знали, кто между нами находится, вы не захотели бы мне поверить»; Александр заявил о необходимости ареста руководителей общества. Но Витт убедил императора не делать «поспешных шагов. По рассказу самого Витта, государь приказал ему «продолжать открытия свои»

Зададимся вопросом: зачем Витту было отговаривать императора от немедленной расправы с заговорщиками?

Рискнем предположить: граф знал о том, что Южное общество совсем не готово к решительным действиям. Действительно, дата восстания переносилась и переносилась. Но Витт выяснил и другое: в случае раскрытия заговора все участники тайного общества должны были выступить сразу же, без дополнительных распоряжений (Пестель во время следствия признавался, что в случае провала решено было «броситься в поселения’). И, с одной стороны, запугивая Александра I преувеличенной мощью заговорщиков, а с другой — выдавая царю не самые важные секреты декабристов, Витт мог надеяться ускорить восстание. (Ранее, когда Бошняк разговаривал с членами Каменковской управы, он — по совету Витта — призывал заговорщиков к немедленному выступлению, утверждая, что «все уже открыто, и один способ к спасению есть поднятие оружия!)

Еще одно любопытное обстоятельство: в доносе Якова Ростовцева сделанном великому князю Николаю Павловичу 13 декабря 1825 года говорилось о том, что «..может быть, гвардия будет за Вас, военные поселения и Отдельный Кавказкий корпус решительно будут против». Как говорится, дыма без огня не бывает! Николай поверил. В этот день он писал Дубичу «В Одессе гнездо заговора».

Великий князь Константин Павлович мыслил сходно: «Мне кажется, что главная сему пружина — генерал-лейтенант граф Витт» и добавлял: ‘Этот человек достоин виселицы’ (именно такая участь и была уготована декабристам).

…Волею случая Иван Осипович Витт не принял участия в финале этой гонки. Через несколько дней после встречи с Александром I в Таганроге он опасно заболел (врачи поставили маловразумительный диагноз -«сильная желчная горячка»; стоит отметить, что те же симптомы наблюдались у императора Александра). Одновременно та же болезнь поразила и лучшего агента графа — Бошняка. Возможно, случай здесь как раз и ни при чем: участники заговора попытались вывести из игры этого опасного для них человека И прибегли к отраве. Возможно, у Витта имелись какие-то доказательства на этот счет. «Любопытно, -отмечал Н.Я.Эйдельман, — что такой осведомленный и влиятельный царедворец, как Витт до конца деей был уверен, будто Александр I погиб насильственной смертью».

После декабря

5 декабря в Тульчин для ареста Пестеля и других заговорщикое был направлен генерал А.И.Чернышев. По пути он встретился в Елисаветграде с Виттом, однако в разговоре с ним скрыл настоящую цель командировки. Совершенно очевидно, что графу не доверяли.

После подавления мятежа было организовано секретное расследование причастности высших сановников империи к заговору. К каким выводам пришло следствие, мы не знаем — все документы по распоряжению Николая I были уничтожены. Во всяком случае, Киселев и Витт не пострадали. Очевидно, Николай I планировал использовать их немалый опыт государственной службы в дальнейшем.

Опыт Витта-раэеедчика был востребован очень скоро — во время Русско-турецкой войны. Предоставим слово биографу генерала «В 1829 году, направляясь в Яссы для осмотра подведомственных ему резервных кавалерийских частей и решив совершить часть пути от Одессы морем, Витт случайно бурей был занесен в Константинополь и Варну осажденную нашими войсками. Присоединившись затем к арми,. Витт сообщил ценные сведения о состоянии Турции… 21 апреля 1829 года Витт был произведен в генералы от кавалерии! Эта загадочная история еще ждет своего исследователя. Каким образом одного из высших русских военачальников занесло в столицу вражеского государства?
Каким образом он снова оказался в расположении наших войск?
Вопросы, вопросы…

Осенью 1830 года вспыхнуло восстание в Польше. Витт со своим корпусом получил приказ двигаться на усмирение бунтовщиков. Командуя авангардом армии, Витт доблестно сражался со своими соотечественниками, участвовал в штурме Варшавы. «Быстрыми кавалерийскими атаками и благоразумными распоряжениями, подавая собою пример личной храбрости, много способствовал к успешному окончанию дела..» За что был награжден орденами Белого Орла и св. Георгия II степени и назначен военным губернатором Варшавы и председателем уголовного суда над мятежниками.

Каролина Собаньская последовала за возлюбленным. И этим невольно испортила ему карьеру.

Дело было так. Фельдмаршал И.Ф.Паскевич предложил Николаю I назначить Витта главой временного польского правительства. Царь ответил отказом: «Женившись на Собаньской, он поставил себя в самое невыгодное положение… Она самая большая ловкая интриганка ,которая под личиной любезности и ловкости всякого уловит в свои сети, а Витта будет водить за нос? Паскевич пытался успокоить государя, но Николаю везде мерещатся заговоры: «Долго ли граф Витт даст себя дурачить этой бабой, которая ищет одних своих польских выгод под личной преданностью, и столь же верна Витту как любовница как России, быв ей подданная? Весьма хорошо бы было открыть глаза графу Витту на ее счет а ей велеть возвратиться в свое поместье на Подолию? Собаньская была вынуждена покинуть Варшаву.

Здесь, думается, столкнулись интересы двух секретных служб — личной разведки Витта и могущественного Третьего отделения, которым руководил генерал Бенкендорф и которое не нуждалось ни в добровольных помощниках, ни — тем более — в конкурентах. Кстати, существует версия, что изначально на должность шефа Третьего отделения Николай I предполагал назначить именно графа Витта, но тот отказался надеть голубой мундир.

За вынужденную разлуку с прекрасной Каролиной Николай I вознаградил Ивана Осиповича. Через год за особые заслуги на посту варшавского военного губернатора Витт получил высшую награду империи — орден Андрея Первозванного. Он продолжал командовать Южными военными поселениями. После блистательно проведенных в 1836 году грандиозных маневров Витта назначили на должность инспектора всей русской кавалерии, но…

В 1838 году Иван Осипович заболел. Лечение за границей не приносило результата врачи порекомендовали графу поехать на отдых в Крым, к его старому сослуживцу князю Воронцову. Там, в знаменитом Воронцовском дворце, он скончался. Русского генерала, блестящего разведчика интригана и провокатора похоронили в Георгиееском монастыре в Балаклаве, на небольшом кладбище, где хоронили людей, имевших оообые заслуги перед Отечеством.

Иван Крылов.