Зограбян Степан
Выставка «Степан Зограбян. Театр. Мастерская’
Она приурочена к 60-летию главного художника Ростовского государственного музыкального театра. Лауреат Национальной премии «Золотая Маска» Степан Арамович Зограбян (1949) оформил свыше 200 спектаклей в театрах России и за рубежом. Сегодня его имя одно из самых авторитетных в сценографии, которой художник посвятил более 35 лет.
Макет декорации к спектаклю «Вишнёвый сад».
Впечатляет масштаб его творческой палитры: шекспировский цикл — «Гамлет», «Джульетта и Ромео», «Король Лир» (режиссер Б.Гранатов), «Много шума из ничего» (режиссер В.Чигишев), «Укрощение строптивой» (режиссер И.Пеккер); пушкинские «Маленькие трагедии» (режиссер К.Серебренников, 1995; режиссер Г.Тростянецкий, 1998), «Капитанская дочка» (режиссер Б.Гранатов), «Пиковая дама» (режиссер К.Балакин). А чеховский многогранник вместил и камерный «Дом с мезонином и «Русские комедии» (режиссер Ю.Еремин), и сжатое словно шагрень озеро «Чайки» (режиссер. Б.Гранатов, 1994) с беседкой-павильоном посередине веды, сверкающий остров-фонарь, обреченный стать обугленным остовом. Рядом лаконизм метафоры и нагнетание визуальных сигналов «Вишневого сада» (режиссер Б.Гранатов), где изыск модерна витражей морозных узоров повторит линии оконных переплетов павильона из упомянутой «Чайки», где сани и лодка подчеркивают контрасты сравнений и тревожат предчувствиями.
Работы художника видели Вологда и Ростов-на-Дону, Кишинев и Иркутск… Москвичи же хорошо помнят знаменитую, уже вошедшую в историю театрального искусства «Палату № 6» (режиссер Ю.Еремин, ЦАТСА, 1967) — этот застенок, окруженный деревянным забором, по периметру которого художник расставил стулья, где зритель, прильнув к щелям, сам добровольно становился надсмотрщиком. Мастер добился максимального впечатления простотой и минимализмом. Удачное сотворчество (более 10 спектаклей) с Юрием Ереминым началось с десятка вариантов эскизов к спектаклю «Желтая маска» (1975) — так встреча превратилась в союз. Тогда же в Ростовский «ТЮЗ» пришел работать актером и Борис Гранатов, ставший впоследствии «основным» режиссером Зограбяна (с ним создано более 60 спектаклей!).
На выставке мэтра представлены эскизы, макеты, станковая графика и живопись. Рассматривая их, вспоминаешь об архитектурном образовании Зограбяна. Его сценография, по сути, вариации театральной архитектоники. В основе шекспировского цикла лежит английский кромлех Стоунхендж (а может, старший собрат его, армянский Караундж), сооруженный из каменных глыб. Тем самым в основание мира у сценографа положена жертва, капище. Вариации этого капища проступают в «Короле Лире». Да и на эскизах балета «Ромео и Джульетта» (2003) «распластан» все тот же мегалитический крут; ставший зодиакальным, и космический свод, окаймленный скифской символикой.
Общий силуэт макета «Джульетта и Ромео» (часть вокзала) словно четверть метафорического круга земли с пробитым тоннелем в вечность. Пустота у Зограбяна подобна спирали, откуда раскручивается центробежная сила. Это стремление стиснуть пространство, чтобы извлечь энергию взрыва, особенно заметно в эскизах к спектаклю «Кармен». Надо ли говорить, что мир Зограбяна трагичен. Мир на краю бездны, которьм очерчен, дабы не упасть.
Порой замечаешь, что конструкции сценографа намеренно неустойчивы, неуравновешенны, готовы разломиться. И этот тайный надлом пространства — лейтмотив мастера. Эта же символическая асимметрия переходит у Зограбяна и в другие сценические работы — зыбки чеховские картины, нетверды миры в пьесах Островского, пугающие декорации к Горькому. Здесь в городском пейзаже вдруг проступают черты Колизея, а в нём мерещатся все те же мегалитические очертания древнего ужаса. Художник строит сцену как Дом или Храм, как Развалины, причем это не осколки, не крошево, но крупные массивы или блоки, как голова в спектакле «Кин IV» (режиссер Ю.Попов) или маска в «Короле-олене» (режиссер Г.Тростянецкий). Обломки макрокосма.
Но если всплывающий «амфитеатр» в декорациях к Горькому-«к лицу», то в чеховской «Чайке» он, пожалуй, разрушает лирическую ткань чеховского мироощущения, каковое трудно трактовать как мироздание. Кажется, что это фрагмент Эльсинора, а не беседка в помещичьей усадьбе. Особенно сверхчеловеческое нагнетание чувствуется в работе к спектаклю «Прошлым летом в Чулимскв» (режиссер И.Бочкин). Перед нами деревянные сколки бытия, которое безнадежно пытаются обжить герои Вампилова У драматурга упор на разделяющую души стену, у Зограбяна — вселенский тын.
Будучи по жизни человеком из провинции, Зограбян вовсе не провинциален. На выставке — работы сценографа, достойные многих столиц.
Художнику близка метафора круга, колеса, шара. Еще в начале 1970-х в спектакле «Мастера» (режиссер Г.Тростянецкий) у Зограбяна бег колес подбадривал дух свежей древесины. В булгаковском «Беге» 2000-х (режиссер Б.Гранатов) мы видим уже множество следов того же вращения. Несомненно, двигающееся колесо творческой Фортуны мастера не останавливается, увеличивая «километраж» все новыми метаморфозами сценических решений.
Ирина РЕШЕТНИКОВА.
