Тиме Александр
Тиме Александр Георгиевич (1953) — ленинградский художник, архитектор.
«КИТОВЫЕ ЛЮДИ»
Ленииградский архитектор Александр Тиме и художник Петр Рейхет заняты оригинальной идеей устройства экологического памятника «Последний кит». Павильон в виде остова кита будет собран из конструкций определенного модуля, а внутри его чрева разместится выставка произведений на темы, связанные с защитой природы. Вариантов много. Кита можно поставить па понтон и пришвартовать в людном месте, сделать его разборным, передвижным. А вот летающий кит-дирижабль… Дух захватывает от подобных проектов.
Как же возникла эта затея? Предоставим слово авторам.
П. Рейхет. Сидели мы как-то за столом, и я, помнится, сказал, что много рисую китов, и хорошо бы сделать такую выставку, где бы зритель оказался, как библейский Иона, во чреве морского чудища. Шутя нарисовали эмблему будущей экспозиции. А назавтра Саша положил на стол первый готовый эскиз-проект. Дело пошло…
А. Тиме. Сначала сооружение мыслилось как простая палатка для выставки: надувная оболочка натягивается на разборный каркас. Дальше — больше. Сейчас существуют несколько вариантов эскизов. Собрал макет в ‘/б натуральной величины. Предполагаем сделать кита длиной 35 метров.
Пракит.
М. П. Можно ли назвать ваше детище памятником? Это скорее аттракцион?
А. Т. Конечно,наше произведение должно быть завлекательным зрелищем. Но можно рассматривать его и па ином уровне. Как попытку создать образ, некую духовную среду средствами синтеза различных искусств. Зрелище будет дополнено музыкальным сопровождением. При входе в павильон, то есть в пасть кита, имеется площадка для музыкантов. А архитектурные формы переводят элементы картин Петра Рейхета в трехмерное пространство. Остов гигантского и, увы, редкого морского животного — символ исчезающих чудес природы…
П. Р. И упрек предкам, оскудившим фауну Арктики, предостережение современникам. Это ведь очень древний образ. По давним представлениям Земля покоится на трех китах. В фольклоре многих народов кит — то орудие божьего промысла, то
орудие дьявола, то чудо-юдо, глотающее корабли и извергающее раскаявшихся на сушу. Это и сказочный остров с дивным градом на хребте. Ныне же — все еще и объект безжалостного истребления.
Антикит.
М. П. Было ли какое-то конкретное событие, которое стало толчком для обращения к этому традиционному образу?
II. Р. Мне удалось несколько раз побывать в арктических широтах. На Земле Франца-Иосифа, на Новой Земле, Шпицбергене, Восточно-Сибирских островах. Видел места неземной красоты. Сильнейшее впечатление производят исполинские кости китов, усеявшие побережье. Вот этот китовый позвонок, похожий на обломок корабельного винта, я вывез лет двенадцать назад с острова Хейса. Видел и отношение человека к природе, захламленный берег, бессмысленную жестокость. Помню, как пара подвыпивших работяг распевала популярную тогда песню «Я хочу, чтоб жили лебеди», а затем, утерев пьяные слезы, шли на берег и сажали из карабина пулю за пулей в нерпу на льдине посреди оттаявшей к августу бухты — просто так, добычу-то все равно было не достать. Я тогда писал этюды с натуры. Но потом возникли серии лев-касов, акварелей, литографий, офортов и пастелей, посвященные освоению Арктики, исчезнувшим животным. Есть и серия «Памяти погибших китов» .
Работа с архитектором — новый шаг в этом направлении.
М. П. Ваши работы, напоминающие в чем-то лубки и иконы северных писем, можно было видеть на
ленинградских выставках. Надо думать, именно они и заполнят внутреннее пространство «чрева»?
П. Р. Разумеется, тематика сохранится, но для нашего совместного предприятия я пишу холсты определенного модулем размера и формата — например, в форме круга, равностороннего треугольника. Все это определено средой интерьера.
М. П. Судя по макету, собранному из подручных материалов, канцелярских принадлежностей, деталей «Конструктора», архитектура павильона несет в себе урбанистическое начало: резкие изломы ребер, четкие грани ячеистых плоскостей. Не противоречит ли техницизм идее утверждения творения природы как главной ценности?
Китолет
А. Т. Такое архитектурное решение связано с философией деструктивизма. Сейчас поясню, что это. В жизпи нас окружает множество простых вещей, будь то ложка, вилка, лампочка, стул и так далее. К началу века революционный процесс очищения форм был прогрессивным. Но он привел к новому заблуждению, что предмет должен быть прежде всего функциональным, а если внешний вид совпадает с функцией, то это — красиво. Теперь изобилие псевдоправдивых предметов душит людей, а мы нуждаемся в вещах, которые заставляли бы задуматься. Как вырастить свой дизайн? Образы моего компаньона не навязаны свыше, они идут от души. Пространственные формы, уже найденные художником на плоскости,— это все же обманка, ловушка для глаза. А почему бы не воссоздать их, пользуясь техникой в реальном пространстве? Тело кита — галерея, имеющая вход и выход. Основное перекрытие — готическая арка. Как бы случайные формы становятся ячейками единого организма, да и сам кит — частица, клеточка, открывающая возможность создания новой среды. Многие элементы, кстати, имитируют органические формы. Конечно, трагическое противоречие между техницизмом и природой в нашем рукотворном ките тоже выражено. Кстати, и в преданиях образ чудища неоднозначен.
М. П. Замысел ясен, но хватит ли у вас средств воплотить свою идею? Нашли ли вы спонсоров?
П. Р. Проект заинтересовал международную организацию «Некст стоп». Университет датского города Орхуса, побратима Ленинграда, приглашает устроить выставку работ, средства от их продажи могли бы пойти па осуществление проекта. Мы надеемся.
М. П. Знаете ли вы, что не одиноки в своих планах? Как сообщалось в «Советской культуре», американский бизнесмен и филантроп Тимоти Дагген из Лейк-Цюриха близ Чикаго заказал скульптору Джерри Фейберу скульптуру из трехсотлетнего вяза — памятник трем китам, спасенным советскими моряками у берегов Аляски…
II. Р. Ко времени этой публикации паш проект был готов. Но сам факт совпадения намерений, образа мышления в двух частях света только подтверждает то, что мы не одиноки, находимся на правильном пути. Кстати, журнал «Нева» известен за рубежом, вдруг и мистер Дагген тоже услышит о нашем памятнике киту… Рады сотрудничать.
М. П. Остается пожелать вашему киту дальнего плавания!
П. Р. Спасибо. Мечтаем, чтобы он причалил однажды возле Эрмитажа!
М. Плотникова.
