Франкаланча Рикардо
Итальянский живописец Франкаланча Рикардо (1886-1965) не принадлежит к крупным направлениям и известным течениям изобразительного искусства XX века. Он остается как бы на периферии магистральных путей современной художественной мысли, то в чем-то приближаясь к французским импрессионистам, то отталкиваясь от итальянского авангарда начала нашего столетия, то напоминая порой о связи с европейским сюрреализмом, то полностью погружаясь в радостную прозрачную дымку наивного искусства.
Остров. 1928 год.
Несмотря на видимую трудность точной классификации этого художника и его очевидно скромное место в мировой изобразительной культуре, у итальянского маэстро есть свои простодушные ценители и сознательные знатоки и продолжатели его традиций. Действительно, забывая о престижах и авторитетах на существующей иерархической лестнице в искусстве, безотчетно покоряешься обаянию и легкости этого таланта, редкой умиротворяющей и бодрящей силе творческого мира, где так трогает влюбленность художника в родную землю, в древнюю и по едва уловимым признакам современную Италию.
Пальмы на Виа Венето. 1958 год.
С первого взгляда на полотна маэстро мне полюбились напоенные светом и воздухом долины, редкие влекущие вечерней прохладой деревья, маленькие города с непременными бело-розовыми рефлексами древних каменных зданий, петляющие среди выветренных холмов дороги, чистая линия горизонта и спокойная протяженность небес. Встреча эта оставила сильное, немеркнущее впечатление.
А случилась она так. Мы были в Риме. Жили там у наших знакомых — настоящих итальянцев. В столичной художественной галерее Сан-Лоренцо состоялась выставка наших работ. Естественно, в свободное время знакомились с искусством и достопримечательностями Рима. Мы тогда не знали художника Франкаланча, хотя две его работы уже видели в Вечном городе — в постоянной экспозиции Музея современного искусства.
И вот перед отъездом домой художник Аугусто Каллигари, у которого мы жили, сказал:
— Сегодня пойдем на вернисаж. Открывается выставка интересного художника, которого надо посмотреть…
Экспозиция была развернута в одной из галерей около Палаццо дель Пополо, то есть Площади Народа. В Риме очень хорошие, примечательные для художника вечера, когда узкие щели старинных переулков постепенно забиваются сиренево-синей темнотой. Фактура каменной кладки начинает отливать бархатисто-оранжевыми тонами, а небо теряет свою синеву, становясь то золотистым, то зеленовато-пепельным. Я пишу так подробно об этих ощущениях потому, что они как бы подготовили к встрече с нежным мерцающим колоритом, бархатистой мягкостью полотен итальянского мастера.
Это было и неожиданно, и как будто вполне естественно для того прекрасного римского вечера — войти в залы выставки, погрузиться в удивительно поэтический мир «тихого», вдумчивого художника. Он очаровал нас своей детской непосредственностью и душевной чистотой, какой-то волшебной пасторальностью.
Горшки с цветами. 1932 год.
Мы познакомились с дочерью художника Лючианой, чей портрет — тогда еще молодой девушки — мастер написал проникновенно, живо, безыскусно. Она подарила нам роскошную, прекрасно изданную монографию о художнике; несколько репродукций из нее воспроизведены здесь.
Глядя на эти работы, задаешься вопросом: кто же такой Франкаланча и чем отличается этот художник от своих известных современников?
Риккардо Франкаланча родился в 1886 году в Ассизи — это небольшой городок в Умбрии, основанный еще этрусками, который стал любимой темой ранних картин художника. Риккардо, выросший в простой небогатой семье, мог бы прожить жизнь свою обычно, ничем не выделяясь из своей среды, занимаясь какой-нибудь рутинной работой, если бы не поманило его с непреодолимой силой искусство рисования и живописи.
В это же время в разных городах Италии появились художники, принесшие славу ее искусству. В той или иной степени были близки мастеру из Ассизи нежный колорист и поэт предметного мира Джорджо Моранди, немного мрачноватый, известный своей густой плотной живописью Карра, натурный, несколько прозаичный Розаи, глава «метафизической школы», фантастический Де Кирико…
Нелегко было найти свой собственный путь, индивидуальную творческую манеру среди этих и других первоклассных художников, не стать их бездумным подражателем. Но Франкаланча избежал участи непритязательного эпигона. Он направил свой взор к замечательному искусству Ренессанса, к творчеству национальных мастеров XV века.
Если вы обращали внимание на дальние фоны в картинах мастеров Возрождения, на пейзажи в портретных композициях, то, наверное, заметили, что в квадрате окна, расположенного прямо за головой
или фигурой персонажа (женщины с ребенком — Мадонны или мужчины в образе одного из святых), перед вами открываются холмы и долины Италии с безоблачным, чистым небом, бело-розовые городские строения или старинные замки среди темно-зеленых лесных массивов. Такие ренессансные пейзажные мотивы по драгоценности живописи, по красоте образа порой привлекают зрителя не меньше, чем главный сюжет картины. Это можно наблюдать в работах Беллини, Боттичелли…
Порой ловишь себя на мысли, что спустя пять столетий эти пейзажи Италии почти совсем не изменились. Такими же безлюдными, словно застывшими в тишине и неге итальянского полудня, видим мы их на картинах Франка-ланча. Мы чувствуем, как много в них воздуха, как тонко соединяются линия и свет, как радостно растворяется каменный город в чистой прохладной зелени природы, и у человека появляется ощущение полета, он как будто обретает крылья птицы, неторопливо озирающей мир безмятежного счастья и покоя.
Видимо, Франкаланча пленился Италией эпохи Возрождения, незамутненной красотой пейзажных фонов и прибавил к этому современную ностальгию по «потерянному раю», поэтическую идеализацию древней земли.
Но в отличие от своего друга Моранди, который в патриархальной Болонье в тишине и уединении мастерской через скромный компакт своих живописных групп грезил о ренессансных соборах и ясной глади кремово-розовых стен провинциальных городов, Франкаланча любил поставить свой мольберт прямо на лоне природы так, чтобы избранный мотив прочно соединился с музейным прообразом и чтобы эта естественная перекличка продолжила прекрасные традиции часто безвестных старых мастеров.
Франкаланча был точно таким же мастером, хотя принадлежал уже современной цивилизации, с той же вдохновенной ренессансной любовью к природе, с пытливым вниманием к неповторимости архитектурного образа, с той же наивной верой самоучки в абсолютную красоту и истинную гармонию, с необходимым, постепенно выработанным годами напряженного труда умением выразить сокровенное в красках, линиях, ритмах.
Интерьер с детскими игрушками. 1928 год.
Сродни манере мастеров Возрождения и почерк художника из Ассизи. Особенно его стремление к простоте, к небольшому количеству изображаемых предметов, ограниченному числу сюжетных мотивов, к оптимальному для восприятия зрителя масштабу композиций. Живопись маэстро из Италии отличается характерной валерйостью, удачным использованием тонких Лессировок, продуманностью световой режиссуры.
Портрет девушки. 1922 год.
От употребления профессиональных терминов для уточнения особенностей манеры художника, я думаю, не страдает самобытный образ этого мастера, сходный с гением непосредственного оригинального Гогена, с веселым и праздничным даром Руссо Таможенника. Как и они, Франкаланча безраздельно и почти бессознательно растворялся в красоте и естественности излюбленного мотива, не думая о приемах, средствах, формальных ухищрениях. Он подчинялся лишь здоровому инстинкту художника, опирался на своеобразное божественное наитие.
Так на его полотнах возникали неуловимые переходы оттенков зелени, ясная линия горизонта с убегающими вдаль неровностями и изрытостями холмистой земли. Иногда же старые улочки уютных провинциальных городков затягивали художника в свои узкие лабиринты, где вдруг куполообразная глава собора шляпой накрывала пестрые черепичные крыши домов, возникала давно построенная каменная лестница, какой-нибудь архаический фонтан, затейливые ворота, небольшие приветливые оконца строений.
В 1920—1930-е годы итальянский художник интенсивно занимался рисунком, жадно впитывая впечатления от скромных красот родного города и его гористых окрестностей. Его быстрые карандашные наброски были и подготовкой к живописи, и самостоятельным лирическим дневником, в который старательно заносились повседневные наблюдения, интересные мотивы, новые ракурсы архитектуры,’пейзажа, бытовых сценок.
Порой в этих зарисовках привычный ландшафт сменялся детской головкой, женским образом, более подробной портретной композицией. Но и в портрете, как и в своем главном жанре — пейзаже, Франкаланча оставался лаконичен, прост, немногокрасочен. Портретирование не сопровождалось дополнительными задачами — обилием деталей интерьера, костюмными разработками, живописностью фонов.
Модель на портретах художника обычно занимала фронтальную позу. Порой справа или слева образ сочетался с элементами натюрморта — столик, букет, горшок с цветами. Автор не заботился о пропорциях, о цветовой композиции, ритмических построениях. Главное, что его занимало в портрете,— состояние. И состояние передавалось особыми средствами — легким поворотом головы, чистой линией силуэта, открытым выражением лица, своеобразной хаотичной пластикой детского рисунка, в котором просматривается не физическое сходство, а живость и точность непосредственного восприятия, мгновенной озаренности от общения с близким человеком.
В своих интерьерах и натюрмортах Франкаланча был не менее сосредоточен на состоянии. И в них вы не найдете удушливой тесноты вещей, аляповатости деталей, переполненности энергией предметного и растительного мира. Столик, цветы, окно, раскрытая книга, случайно брошенная детская игрушка олицетворяют собой быт людей, как говорится, скромных и непритязательных, но умеющих ценить тепло и прелесть недорогих вещей.
В каждой мелочи быта, частице природы, в каждом человеческом лице, эмоциональном характере Франкаланча находил неповторимый штрих бытия, повод для очередного лирического мотива, возможность творить радостно и безоглядно.
Смерть прервала этот возвышенный и достойный труд в Риме в 1965 году, когда не громкая слава, а скромный подобающий успех увенчал судьбу художника. Сейчас работы его находятся в музеях и частных собраниях Рима, Милана, Болоньи, Венеции.
Встречаются и другие, похожие на эти, работы — те же мотивы, состояния, образы. Их автор Франкаланча-младший, художник, продолжающий дело отца сегодня, его заветную традицию, очень близкую художникам всех времен и национальностей,— с любовью и трепетом рассказывать о красоте родной земли, о простых радостях этой жизни.
Е. РАСТОРГУЕВ. Журнал «ЮХ»
