Купер Юрий
Купер Юрий Леонидович (1940) — советский российский американский художник.
В театр одного артиста превратилась на сезон знаменитая галерея в поселке Борки. что на Рублево-Успенском шоссе. давно избравшая своей специализацией творчество наших соотечественников-эмигрантов, но чаще все-таки показывающая тех мастеров, что уже стали достоянием истории, на сей раз галерея «Наши художники» представила нашего современника Юрия Купера. Трудно сказать, какой стране сегодня он принадлежит помимо России: еще в 1972-м эмигрировал в Израиль, позже переехал в Лондон, в 1975-м — в Париж, хотя в 1983-м стал гражданином Великобританм. Пожил в Нью-Йорке, выставлялся в разных странах вплоть до Японии, оформлял книги и спектакли от МХТ до Бродвея. Написал уже в эмиграции скандальный роман «Святые дураки в Москве» («Московский натюрморт»)… Зато свое 70-летие отметил двумя выставками в обеих российских столицах: вслед за вернисажем в Подмосковье последовал масштабный проект в Петербурге. В залах Российского этнографического музея был показан мультимедийный спектакль «Медный всадник» с участием картин Юрия Купера из цикла «Петербург»: в помещении площадью около 1000 квадратных метров с помощью живописи и новейших технологий светопроецирования была воспроизведена панорама города при катастрофическом наводнении 1824 года, описанном в пушкинской поэме. Причем, что интересно, «оживавшие» в грандиозной инсталляции полотна Купера выдержаны в черно-белых тонах, словно старые фотографии, а в целом ЗО-шоу создавало эффект трехмерного пространства, завороживший петербуржцев. Недавно картины перевезены в Исаакиееский собор, отныне будут и экспонироваться, и храниться в собрании этого своеобразного музейного комплекса.
Если в Петербурге часто говорили о кинематографичности картин Юрия Купера, то в Москве он создал пространство скорее театральное. И вместо ретроспективы, столь уместной, казалось бы, к юбилею, дал сегодняшний срез своего творчества весьма многогранного и полифункционального. Опытный сценограф и выдумщик с размахом, он превратил трехэтажное здание галереи в аналог некоей квартиры, которая «населена» и «меблирована» артефактами его собственного производства но разного формата и жанра. Комнаты увешаны картинами, подчас очень большими, на целую стену, уставлены керамическимч вазами и книгами.
Проект «Книга Иова» 2010 год.
Точнее, книга одна -монументальная, в серебряном переплете «Книга Иова» плюс листы иллюстраций к трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери». Имеются также кресло, похожее на трон, но испачканное краской (на нем среди множества ювелирных изделий в фирменном куперовском стиле «восседают» кисти живописца); парочка манекенов в костюмах к спектаклю «Кармен» и ряд эскизов к нему же, включая эффектный веер, оправленый золотом и словно обагренный кровью.
Иными словами, выставку’Не весь Купер» галерист Наталья Курникова посвятила «многочисленным талантам замечательного художника, живописца декоратора, сценографа Юрия Леонидовича Купера. Живопись, книжная и плакатная графика, коллажи, тватральные эскизы, скульптура из бронзы, керамика ювелирный дизайн (фирменные броши имитируют то зонтики полевых цветов, то обгорелые спички) — по замыслу куратора показаны далеко не все произведения, что сочинил за долгую карьеру юбиляр, но лишь отблеск его многочисленных интересов и дарований. Впечатление на зрителя все это в целом должно производить «не менее сильное… своей гармонией, вкусом и верным пониманием общего пространства, чем его живописные работы сами по себе’.’ Как обычно, галерея сопроводила выставку отлично изданным каталогом, где о творчестве Юрия Купера эмоционально рассказывает специалист по русскому зарубежью Михаил Герман.
В самом деле, впечатление остается, работы — запоминаются. Как в силу их размера, материала, необычной техники, точечной подсветки в затемненном пространстве, что создает эффект загадочного мерцания, серебристого свечения, так и в силу повторяемости мотивов, легших в основу живописных циклов. Как можно судить из комментария автора, импульсом к созданию многих картин послужили воспоминания нищего детства в московской коммуналке. Вероятно, словно возвращаясь в ее длинные коридоры, уставленные и завешанные утлым скарбом, Купер рисует свои знаки эмоциональной памяти, одинокие цветы (флоксы, белый тюльпан, бледно-красную анемичную гвоздику или ирис) и яблоки на огромных листах заржавленного метал ла, зачастую поцарапанных и пробитых до двр, а то и на основе с наклеенной «сморщенной» состаренной бумагой. Рисует также кисти — орудие своего труда выросшее до размеров монумента, грозно предстоящее на холсте в гордом одиночестве.
Собственно, за небольшим исключинием, у Купера все предметы-реминисценции выступают «соло» и только изредка возникают дуэты и ансамбли. Здесь ощутимы аллюзии на труд художника -одиночки, отшельника и философа, замкнувшегося в мастерской в надежде спрятаться от шума суетного мира И упорно ищущего «зерно истины» в предметах обыденно простых, неприхотливых на взгляд равнодушно-торопливого обывателя, но существенных для зрителя внимательного и мудрого, способного воспринятъ их как «базовые» ценности. Особое их значение оттенено серебристым свечением поверхности картины…
Возможно, и у вас когда-то красовалось в доме такое же старенькое трофейное пианино, и вы ставили скромные цветы даже не в простую вазу из стекла, а в старую жестянку, и на вас из-под обоев в коммунальном коридоре смотрели обрывки пожелтевших газет… Ну а если вы ничего подобного не встречали в реальной жизни, а росли в условиях комфортно, с детства привыкая к индивидуализму, то для вас может быть полезен этот экскурс в недавнее историческое прошлое, благодаря особой оптике — ремасштабированию сюжетного мотива в духе гиперреализма заставляющий переосмыслить предметный универсум. Тот, где эфемерная красота быстро увядающего цветка подчеркнута и крупно «заснята» как напоминание о тленности вещного мира и бренности жизни, но вместе с тем художник видит в витальной силе каждого отдельного «punctum» этой жизни напоминание о ее неповторимости. Не потому ли полотна покрытые густым слоем лессировок, одновременно и сумрачны, и светоносны?
Елена ШИРОЯН
