Серов Владимир
Серов Владимир Александрович (1910-1968) — советский художник. Родом из Тверской области. Окончил Всероссийскую Академию художеств, учился в ЛИЖСА у И.Бродского. Писал картины на историко-революционные темы. Автор плакатов, иллюстраций.
Автопортрет в блокаду. 1941 год.
Зимний взят. 1954 год.
Ждут сигнала. 1957 год.
Плакат «Защитим город Ленина»
Плакат «Наше дело правое — победа будет за нами». 1941 год.
СТАРИННОЕ село Фоминки стоит на стыке Владимирской и Нижегородской областей. Славу ему принесли Владимир Ульянов-Ленин, со дня рождения которого сегодня исполняется 135 лет, и фоминский крестьянин Иван Чекунов. А также художник Владимир Серов, изобразивший их хрестоматийную встречу на картине «Ходоки у Ленина».
Справедливости ради надо сказать, что ходоков у Ленина перебывало немало. Но именно Чекунов — могучий старик высокого роста с окладистой бородой, стал самым известным из них. Он встречался с Лениным трижды. Последний раз в феврале 1921 года Иван Афанасьевич жаловался на продотряды. Ильичу тогда был вручен протокол общего собрания граждан села Фоминки, где излагались соображения по взиманию мясного налога. В то время на селе разрешалось держать одну корову на пятерых едоков. Все, что сверх того, забирали продотряды. Выращивать скот было невыгодно, вдобавок без удобрений, сиречь навоза, оказывались угодья. Вот Чекунов и спрашивал: нельзя ли изменить положение?
Фоминки вытянулись вдоль шоссе на несколько километров, а центр села сосредоточился на горе. В кабинете главы администрации Николая Майорова прямо над его головой —
портрет Ленина. Ходоки, что приходят к Николаю Владимировичу по насущным житейским делам, располагаются с Лениным глаза в глаза. Можно сказать, что к нему по старой привычке и пришли.
— Он тут лет сорок висит, если не больше, — поясняет Майоров. — Надо бы хорошую картину повесить, но с финансами туго. А совсем снять — под ним здоровый кусок штукатурки отвалился. На лампочки денег нет, не то что на ремонт.
Весь бюджет сельского округа — это зарплата четырех сотрудников, что работают в администрации. Школа, больница, детский сад, сельская библиотека — на балансе районной администрации.
— Что же это за власть без денег? Не понимаю вашей роли, — с недоумением смотрю на Майорова.
— Роль организующая и направляющая. Вот пришли перед вами жители, хотят колодец около своих домов вырыть. Оплачивать работы они будут в складчину, а я должен найти исполнителей.
Когда-то совхоз «Фоминский» был крупнейшим в районе хозяйством, в нем работали около тысячи человек. Сейчас в хозяйстве с грехом пополам находят дело три десятка человек. Из 12 тысяч га сельхозугодий раньше под пашню использовалось 6 тысяч. Сейчас с трудом засевают 150-200 га. Интересно, к кому сейчас отправился бы за правдой и за ответом на глобальные вопросы Иван Чекунов?
Большой вопрос — его социальный статус. В московском Музее имени Ленина до недавних пор была выставлена записка, которую Ильич тогда же, в 1921-м. написал наркому здравоохранения Семашко: «Николай Александрович! У меня сидит тов. Иван Афанасьевич Чекунов, очень интересный трудовой крестьянин, по-своему пропагандирующий основы коммунизма. Он потерял очки, заплатил за дрянь 15 ООО р.! Нельзя ли помочь достать ему хорошие очки?»
Не знаю, с какой стороны Ленин разглядел в Чекунове пропагандиста коммунизма, но в Фоминках Иван Афанасьевич владел не только домом с постройками и наделом земли, а еще и большим двухэтажным трактиром. Помимо чая с калачами в трактире подвали водку и пиво. А на закуску — щи, селедку и колбасу. Пьяных хозяин не любил и собственноручно вышвыривал за ворота. После введения госмонополии на спиртное трактир переделали под чайную Попечительства народной трезвости. Уже в советское время в добротном просторном здании некоторое время была школа. А потом его для чего-то снесли.
А вот пожарное депо, которое было выстроено при деятельном участии Ивана Чекунова и его брата Алексея, стоит до сих пор. И как и сто с лишним лет назад в нем располагаются пожарные.
Мы стоим с главой администрации на горке, смотрим вниз на пожарное депо и ведем диалектическую беседу.
— Как вы думаете, — спрашиваю его, — зачем Чекунов в революцию пошел, он же зажиточный был.
— Разве туда только бедные шли? — Майоров явно поражен моим неумным вопросом. — Можно подумать, что Ленин последние брюки донашивал. Он все-таки хорошее образование получил, мог адвокатом работать, хорошо зарабатывать. Из идейных, думаю, соображений.
— Сведения о Чекунове очень противоречивые, — говорит директор фоминского музея Светлана Соколова. — Вернее, их трактовали противоречиво. Но большевиком он не был. Его интересовали крестьянские вопросы. Например, на земле, заброшенной за негодностью, он создает общественное опытное поле. Раскорчевывает вместе с мужиками запущенныйучасток, засевает его. Чтобы купить инвентарь, закладывает в банке свою усадьбу. Прочитав в одном земледельческом журнале, как крестьяне помещицы Паниной Петербургской губернии перешли к севооборотам, пишет туда письмо с просьбой поделиться опытом. И получает пространный ответ — бумагу, скрепленную подписью панинского старосты и печатью. Внедрив на общественном поле севооборот. Иван Чекунов собрал неслыханный для этой полосы урожай.
Что было с ходоком дальше? Ленин выдвинул Чекунова членом коллегии Наркомзема, где тот участвовал в разборе крестьянских дел. Его приглашают на заседания Госплана. И в это же время Иван Афанасьевич пишет для газет «Беднота», «Правда», «Известия» статьи о передовых методах ведения хозяйства на селе. В последние годы жизни Чекунов работал зав. отделом писем в «Крестьянской газете».
Из последних громких здешних событий -отчет главы администрации района Надежды Токаревой перед жителями села. Народу на встречу набилось как на концерт поп-звезды. Порадовались обещанию главы провести в село природный газ.
— Раньше, — продолжает ностальгическую тему Николай Майоров, — на литр молока можно было купить два литра солярки. А теперь на два литра молока — только литр солярки. Я уж не говорю про технику, которая сотни тысяч стоит. Куда бы нам теперь пойти, чтобы нас наконец услышали?..
Татьяна Филиппова