Леонова Елена
Так случилось, что литература вошлa в жизнь художницы Леоновой (1928-1999) значительно раньше, чем живопись. Книги,окружавшие ее в доме отца, известного советского писателя Леонида Максимовича Леонова, общение с его друзьями, разговоры, которые приходилось слышать, были не просто интересны и увлекательны, они формировали ее отношение к жизни, ее нравственные устои, ее вкус. В живописи художница начинала как автор жанровых произведений, посвященных детям. Их отличали искренняя, доверительная интонация, лиризм — черты, свойственные и ее сегодняшним работам.
Всем, кто побывал на персональной выставке Елены Леонидовны Леоновой, наверняка запомнились и худенькая синеглазая девчушка, окружённая пышными гроздьями цветущей сирени («Сиреневый сад»), и молодая мать, склонившаяся к ребенку на фоне окна, за которым зеленеющие ветви («Май»), и одинокая, сидящая за столом у окна чисто прибранной избы старая женщина («Долгие вечера»).
Последнее время художница часто пишет натюрморты с предметами крестьянского обихода — лукошко с ягодами или яйцами, ковшик и ведро со студеной водой…
Хлопушки.
На каждом полотне два-три, от силы четыре предмета, а за ними любовь ко всему сущему на нашей родной земле. Но самое удивительное, что, глядя на натюрморты Елены Леоновой, легко представить себе людей, живущих в окружении изображенных ею предметов, их образ жизни, даже характеры.
Любит она писать цветы, травы. Но тут ее внимание привлекают не пышные садовые красавицы — розы, гвоздики. хризантемы, а скромные лесные колокольчики, хлопушки, цветы дягиля. мимо которых мы, горожане, обычно проходим, не замечая А художница восхищена ими. и чтобы подчеркнуть безыскусную прелесть этих неброских растений, она помещает их не в дорогие вазы, а в обыкновенные стеклянные банки, стаканы, глиняные кувшины. Даже разросшийся куст репейника привлекает к себе ее внимание, и она пишет его на фоне старой, бревенчатой, наглухо запертой баньки, с таинственно темным окошком.
Окно старой бани.
Надо сказать, что окна в творчестве художницы занимают совсем особое место. Они, как лица людей, привлекают ее своим «необщим выраженьем». Грустные, веселые, задумчивые, широко распахнутые, слегка приоткрытые и затворенные, они всегда глядят в мир.
Надежностью и покоем веет, например, от картины «Окно с керосиновой лампой». Рядом с лампой на отмытом до блеска подоконнике спичечный коробок. А за окном, за неровными досками незатейливой оградки бескрайнее зеленое поле со слегка пожухлой осенней травой.
Окно, распахнутое в сад (работа так и называется «Окно в сад»), словно рама, в которой буйно пламенеет шиповник, манит прохладой запущенный сад…
А вот еще одно окно, задернутое от зноя легкой, ситцевой, в розовый цветочек занавеской Перед ним на лавке глиняная миска с черникой. «Лето красное» называется это полотно.
Лето красное.
Заоконный городской пейзаж, как правило, или по-весеннему туманен («Апрель месяц»), или заснежен («Зимнее утро»), и тайную прелесть придают ему то стакан с веткой тополя, выпустившего сережки, то стоящее под окном дерево, сквозь ветви которого просматриваются дома большого города.
Соединение натюрморта с пейзажем—один из любимых приемов художницы Есть у нее и «чистые» пейзажи. Очень хорош, например, пейзаж «Скоро осень». Перед нами совсем еще теплый солнечный день, но предчувствие увядания ощущается во всем. И в пожелтевшей траве, и в теряющем листву дереве, и в приотворенной калитке — теперь уж ни к чему ее прикрывать: все плоды и ягоды убраны.— и во влажной одинокой скамье, к которой пристало несколько облетевших листьев.
Пейзаж с дорогами.
Здесь, как и во всех работах художницы, много света, воздуха и поэзии Одухотворены ее цветы, предметы домашнего обихода, пейзажи. И неповторимы. Все, что она пишет, ей удалось увидеть и выразить по-своему.
Е. ТАРАСОВА
