ЗАПИСКИ О ХУДОЖНИКАХ

Зумтор получил архитектурную премию за комплекс терм в Вальсе, поразивший критиков своей загадочностью при абсолютной простоте.

Самый крупный архитектурный приз мира — Карлсбергскую премию — вручили швейцарскому архитектору Питеру Зумтору. Питер Зумтор родился в 1943 году. Самой его известной постройкой является комплекс бань в Вальсе в Швейцарии (1997). «Бани — это не мытье. Надо прикоснуться к первичному опыту омовения, очищения, трудного пути через субстанции воды различных температур, через соприкосновение тела с камнем, влагой и светом». Это из пояснительной записки Питера Зумтора к его комплексу терм в Вальсе. Конечно, сочинения архитектора — это всегда эзотерическое чтение, но в данном случае слова автора точно передают впечатление от его работы. Стены этого царства квадратов облицованы узкими полосками естественного камня, при этом пропорции блоков рассчитаны в соответствии с идеальной системой пропорций «золотого сечения». Потолок темный; в нем светильники синего света. Пол отсутствует — вместо него идеальная гладь воды. На суше Вы оказываетесь только на порогах помещений, ваш путь через бани — это путешествие из одного колодца в другой. То, что такая архитектурная концепция получает высшую премию, свидетельствует о смене архитектурных вкусов. Невозможно ска-зать, что эта архитектура значит и о чем она говорит. Она ничего не значит и ни о чем не говорит, и это молчание и есть самое важное. Опыты Зумтора можно назвать фундаментальным возвращением к культуре модернизма. Когда-то именно культурную пустоту модернистской геометрии ставили в упрек стеклянным офисам и прямоугольным коробкам жилых домов. «Эта архитектура никому ничего не говорит»,— под таким лозунгом мир отказывался от модернизма, который сменила говорящая архитектура постмодернизма. Со множеством культурных знаков. Главная особенность такой архитектуры: важно не то, как выглядит тот или иной элемент, а что он значит. Лучшим выражением этой концепции является московский стиль. Выполненные в нем
постройки много рассказывают нам о важных традициях Москвы и России, но при этом выглядят ужасно. И вот все вернулось на круги своя. В архитектуре Зумтора важны пропорции, фактура, материал, свет и цвет, а не культурные реминисценции. Важно движение в пространстве, а не чтение текста. Но в этом возвращении к модернизму есть одна интересная деталь. Для классического модернизма главной была социальная значимость архитектуры. Именно соображениями социального равенства, гигиены, здоровья, инсоляции руководствовались архитекторы в своих геометрических построениях. Никогда классический модернист не написал бы, что главное в бане — не мытье. Наоборот, помыв максимального числа граждан в равных социальных условиях и с гарантированными мылом и мочалкой был бы основой программы классической модернистской бани. Зумтор заменяет классическую социальную мотивацию иным. Мистикой. Его пространство неотчетливо сакрально, мытье превратилось в обряд омовения, вода и камень — в первостихию, погружение в бассейн — в инициацию. В модернизме архитектор был революционером. В постмодернизме — профессором истории. Присуждение этой премии узаконило следующий тип. Гуру.