Шилкин Игорь
Шилкин Игорь Иванович (1935-2001) — советский художник . Окончил Строгановское Высшее художественно-промышленное училище. Писал пейзажи, Работал в различных видах графической техники. Занимался экслибрисами. Жил и работал в Москве.
Вспоминаю свое детство. Рязанская деревня — два «порядка» изб по берегам маленькой речушки. В одном ряду — небольшое здание сельской начальной школы.
Небо в детстве голубое, речка — широкая, дома — огромны. Отчетливо помнятся запахи коровы, конской сбруи, дегтя, маленькая закопченная кузница у речки. Идет война, но она далеко, о ней напоминает нам, детям, только председатель колхоза на деревянной ноге — протезе, в выглаженной гимнастерке с целлулоидным белоснежным подворотничком. И еше «от войны» — чернилка-непроливайка, наполненная свекольным соком. Таких чернил хватало на один день — прокисали и сворачивались. Любимый предмет — чистописание. Писали на исписанных тетрадях между строк.
Сельская учительница.
Какое это было наслаждение — выводить бледно-розовые буквы — заглавные и прописные, соединять их в слова! Нажим — закругление и тончайший переход — волосок к следующему нажиму.
Слова были какие-то значительные, не деревенские. Слова диктует нам учительница, она же выдает нам из маленькой коробочки со старинными надписями и двуглавым орлом стальные, отливающие синевой упругие перья.
Наша учительница, набросив пуховый платок на плечи, ходит между четырьмя рядами парт.
Первый ряд, у окна, — первый класс, второй — второй, третий — третий, четвертый — четвертый. Справа от доски, — филенчатая дверь, куда учительница уходит, когда отпускает нас на перемену.
За этой дверью она живет. Учительница для всех нас — человек особенный. Она так же сильно отличается от нашего деревенского народа, как слова в тетради от деревенского говора. Одевается вроде бы как все, но и фуфайка, и платок, и аккуратно подшитые валенки, все — другое, чистое, изящное. Она и ходит по-особенному — не спеша, держится прямо, красиво. Не знаю, просила ли она когда-нибудь помочь ей по хозяйству, но деревенские мужики всегда и дров ей привезут, наколют, а бабы — муки, картошки, и меду, и другого какого продукта дадут. И все это считалось как бы само собой разумеющимся.
Когда она приходила к нам в избу, бабушка пугалась и на всякий случай начинала нудно меня ругать, а учительница улыбалась и тихо хвалила меня.
До сих пор отчетливо вижу ее удивительной красоты красную пятерку, выведенную в моей школьной тетради с идеальным нажимом и завитушкой. Подписи своей она под отметкой не ставила.
Я всегда любовался пятерками. Они были все немножко разные, но наполненные каким-то таинственным смыслом.
Очень даже может быть, что именно эти удивительной красоты пятерки учительницы сделали -меня художником.
Иногда мне кажется, что основание человека закладывается только в начальной школе и только в деревенской, где природа и изначальное объемное слово сливаются воедино, где нравственный, а не гражданский закон проверяется практикой крестьянского труда, годового, природного цикла жизни. Сколько по России было разбросано сначала церковно-приходских, потом начальных четырехлеток. Сколько в них трудилось подвижников. Сколько из них вступало в неравную борьбу за души маленьких будущих граждан России!
Ведь ради чего-то они терпели и холод, и неустроенность, и бедность, и дурость, и врагов, и жуткое слово «РОНО».
Наверное, мало сейчас сельских учительниц, — все больше специалистов.
Сколько по России закрыто начальных школ, да и остались ли они вообще?
Где теперь можно за один день поучиться сразу в четырех классах? У меня получилось даже так, что из второго ряда я пересел за парту в четвертом ряду.
Было все-таки что-то в начальных сельских школах такое, чего нет в нынешних десяти- и одиннадцатилетках.
Считается, что время движется вперед, но чтобы представить умом будущее, думаю, что надо по времени двинуться назад, проверяя направление по реальным вехам, расставленным в прошлом, как говорят судоводители, — «по створу».
Одними из главных вех являются нам начальная школа и сельский учитель.
Натурой для этой моей картины послужила моя родная тетушка сельская учительница Елена Михайловна Буренина, учительницей была и вторая моя тетушка Капитолина Михайловна Баранова. Им я и посвящаю эту свою картинку
И. ШИЛКИН.
