Киряшова Ольга
Киряшова Ольга Михайловна (1957) — российский художник любитель.
49-летняя Ольга_Киряшова всю свою жизнь доказывала окружающим, что имеет право на существование. В школе ей нравился самый красивый мальчик, но она стеснялась ему об этом сказать. Через всю жизнь она пронесла эту любовь, надеясь, что когда-нибудь станет знаменитой и найдет его, чтобы сказать о своих чувствах.
Тогда, в 60-х, девочка Оля носила фамилию Шишкина и жила вместе с мамой и папой на Алтае. С косичками, в накрахмаленном фартучке Оля бегала в местную школу и, вместо того чтобы решать математические задачки, рисовала на тетрадных промокашках старинные замки. Одноклассники дразнили ее «маляршей», а учителя по рисованию ругались и сетовали, что фамилия известного художника досталась ей по ошибке.
Когда Ольга училась в пятом классе, родители ее неожиданно развелись, и отец перестал помогать семье. Ольга с мамой переехала в Харьков, где окончила школу и по странной прихоти поступила в авиационный институт на факультет ракетостроения.
— Было жутко интересно, — рассказывает Киряшова, — В секретных лабораториях нас учили делать бомбы, рассказывали, что жизнь — это бесконечная борьба, в которой выживание — главный смысл и награда. На втором курсе я увлеклась прыжками с парашютом. Потом ребята втянули меня в дельтапланеризм. Поначалу я страшно боялась оказаться в небе, но потом поняла, что чувство полета — одно из самых приятных в жизни.
После института Ольга вышла замуж и родила сына Сережу. Она не переставала рисовать и даже начала писать коротенькие рассказы.
С распадом СССР Украина стала заграницей. Русских как-то сразу невзлюбили, и они оказались никем.. Паспорта с молотом и серпом стали недействительными, гражданства РФ у Киряшовых тоже не было. Единственным выходом было уезжать в Россию. Собрав все свои картины, пожитки маленького Сережи и корзинку с бутербродами, Ольга с мужем поехали в сторону границы, надеясь на удачу.
— По дороге мы стали жертвами грабителей и лишились своих паспортов. В итоге на границе мы оказались вообще без документов. Зато в руках и в свертках у нас были картины. Таможенники долго нас мучили и отпустили только после того, как я сказала, что везу свои картины в Третьяковскую галерею и что я известная художница.
В Москве Киряшовы стали гастарбайтерами. Их взяли на работу в бригаду плиточников и поселили в маленькой общаговской комнатушке с двумя кушетками. В то время Ольга просто влюбилась в книгу Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» и ради развлечения стала делать наброски иллюстраций к ней.
По соседству с Киряшовыми жил маленький мальчик, который часами изучал рисунки своей соседки. Подмечал мельчайшие детали и всегда высказывал свое мнение. Однажды, увидев серию рисунков к «Алисе в Зазеркалье», он воскликнул: «Тетя Оля, это же Алиса и ее друзья, они как живые!», а потом рассказал о картинках своей маме. По удивительному совпадению его мама дружила с Ниной Демуровой, которая занималась переводами иностранной литературы. Демурова уже успела снискать в столице славу лучшей переводчицы «Аписы в стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье». Узнав об иллюстрациях, Нина пришла в гости к Киряшовым, чтобы взглянуть на эти картинки. И влюбилась в творчество Ольги навсегда.
Через несколько месяцев Ольга Киряшова уже подписала контракт с московским издательством на иллюстрирование «Алисы» и взялась за работу.
Примерно в это же время картинами Ольги заинтересовались в кругах московской интеллигенции. Ее стали приглашать на выставки в картинные галереи и художественные библиотеки города, где ее работы обсуждали именитые живописцы.
Тем временем семья Киряшовых переехала в подмосковный Жуковский, где арендовала квартиру и продолжала жить нелегально — гражданство РФ получить никак не удавалось. Зато несколько московских журналов заинтересовались работами Киряшовой.
— «Семья и школа» выпустила мои рассказы и картины, мне заплатили 70 долларов — это был мой первый гонорар. Потом «Вокруг Света» опубликовал интервью со мной и мои работы, — рассказывает Ольга Киряшова. — В тот день я проснулась счастливой, меня признали. Я как на крыльях летала…
— Однажды я зашла в церковь и увидела отколовшуюся плиту, которая лежала на полу. Священнослужители ходили мимо и не обращали внимания на нее. И вдруг боковым зрением я увидела на плите очертание Богородицы. Овальное задумчцдое лицо, печальные глаза, горящий ореол, а за ней парил мальчик с крыльями, с доброй улыбкой… Я достала бумагу и стала делать наброски, и видение становилось все более отчетливым. Тут ко мне подошла бабушка, которая продает свечи, и начала возмущаться: мол, как я посмела осквернять церковь. Я ей говорю: «Посмотрите на плиту, вы видите?» Она: «Нет, обычная плита, которую давно надо вынести на помойку…» Я не поверила своим глазам: Богородица улыбнулась!
Через несколько недель я со своими картинами и наброском той Богородицы попала в Третьяковскую картинную галерею. Каким-то чудом я очутилась в приемной директора Александра Морозова, самого продвинутого столичного художественного критика. Посмотрев на мои картины, он сказал, что да, это необычно, но очередь на выставки у них расписана на пять лет вперед, что никого «подвинуть» ради меня невозможно. Потом Морозов увидел «Богородицу» и услышал от меня чудесную историю ее появления. И вдруг сказал: «Ольга, а вы сможете выставить свои картины через неделю?»
Все семь дней до выставки мы семьей носились по коридорам Третьяковской галереи. Я бегала со шваброй и тряпкой, сынишка с корзинкой бутербродов и листовками, муж вывешивал картины и делал подписи к ним. Сотрудники Третьяковки то и дело путали нас с персоналом и спрашивали, где та гениальная художница, попавшая без очереди. Я, ничуть не смущаясь швабры и силиконовых перчаток, говорила, что вот она я. Люди просто не верили: «Вы же художница, как вы можете возиться с тряпками, как поломойка?»
Выставка прошла замечательно. На нее собрался весь московский бомонд.
Несколько раз я получала предложение заняться продажей своих картин. Но в каждое полотно я вложила частицу души, и то, что придется — пусть и за большие деньги — отдать его чужому человеку, не укладывалось в моей голове. Однажды одна нечестная владелица библиотеки обманом стащила у меня несколько полотен, я впала в депрессию и долгое время не могла встать с постели, переживала. Про себя молилась только об одном: чтобы картины вернули. И вышло так, что женщина эта покаялась и отдала назад мои полотна. Правда, потом она несколько раз предлагала их купить, но я стояла насмерть. Не люблю, когда мне рвут душу.
Сейчас я продаю репродукции своих картин, которые изготовляют в Самаре в издательстве «Агни». В этот раз я приехала, зашла в магазин и просто поразилась — сколько там моих картин! Купила свой «Подсолнух», что рисовала при свете луны в Крыму, преподнесла его в подарок своей первой учительнице, которая живет в Тольятти. Кстати, тому мальчику, которого я так любила в школьные годы, я все-таки призналась в своих чувствах. Это случилось буквально на днях здесь, в Тольятти, в кругу его семьи. У меня было такое чувство, будто я опять взлетела, как в юности на дельтаплане. Я только начинаю жить и еще напишу свои самые лучшие картины.
На следующий день после нашей встречи Ольга Киряшова отправилась в Лондон, где один из музеев хочет провести выставку ее работ.
Ева КИШШ.
