Федулов Александр
В Арт-студии «Дом-7» в Хохловском переулке (столичные любители современного искусства знают это пространство как самозахваченные помещения бывших сквотных мастерских «Типография Оригинал», в которых до прошлого года работали нынешние самые яркие авторы из новой генерации отечественного contemporary art) прошла мемориальная выставка картин, графики и рабочих материалов к мультфильмам Александра Федулова. Выставка по жанру, давно забытому, — клубная, именно что студийная, но этом она и хороша.
Александр Федулов (1947 -1996) был талантливым живописцем и рисовальщиком, художником и режиссером мультипликационного кино, но на самом деле он был Поэтом с большой буквы — я считал его гением. Родители Александра — люди простые, никакого отношения к художеству и культуре не имели, так что наш поэт был совершенным самородком. В артистические круги не входил и по характеру казался абоолютно антибогемной личностью.
Окончил школу, отслужил в армии. Женился на однокласснице Гaлe, которую любил всю жизнь. Не пил, не курил. Был абсолютно аполитичен. Зато рисовал и писал всегда. Историей искусства интересовался всегда. Причем не ортодоксально, как большинство изучающих ее согласно принципу Козьмы Пруткова: «Чем их начиняют, так они и ходят», а с пониманием того, что богатство художественной традиции к какому-то одному методу или стилю не сводится. После армии учился на курсах художников-мультипликаторов «Мульттелефильм» Потом работал в творческом объединении «Экран» Гостелерадио СССР.
Первый самостоятельный фильм «Метаморфоза» выпустил в 1980-м под знаменитую московскую Олимпиаду, ставшую манифестацией глобального противостояния СССР и США: олимпийский мишка перевоспитал неспортивного быка.
Кадр из фильма «Это совсем не про это». 1984 год.
Второй, «Это совсем не про это» (1984), помнят все, жившие в Союзе в 80-е. Он стал выражением массового тогда экологического сознания, бывшего одним из запалов антибюрократического движения второй половины десятилетия. Корова ходит по свалке и ест что-то несъедобное, пьет из загаженной промышленными отходами реки, дышит дымом из ближайшего завода, а потом вместо молока дает бензин, который хозяйка Буренки заливает в малолитражку и едет… Просто, смешно, точно и чуточку за рамками проблемы, за границами социального, уже в метафизическом пространстве. Собственно, эта метафизическая, универсальная составляющая, трудно определимая, но явно чувствуемая, которую средневековые индийские богословы называли «расой; а немецкий философ-марксист Вальтер Беньямин «аурой; для серьезного зрителя и есть самое ценное в творчестве Поэта, проявившего себя в таком массовом виде искусства, как мультипликация. Не зря фильм получил столько премий, в том числе и международную премию киноведов ФИПРЕССИ. Надо сказать, что практически не было ни одного не награжденного фильма Федулова. Что, естественно, вызывало зависть и неприязнь коллег по цеху.
Федулов был выходцем из 60-х, транслирующим свои ценности в 80-е и 90-е. Он каким-то неведомым мне образом усвоил культуру той эпохи, которую можно было бы условно поименовать сюрреализмом. Не имея особого отношения к историческому сюрреализму, под этим титулом в советской эстетике на периферии официоза скрывался интерес к фантастическому, парадоксальному, абсурдному, к черному юмору и даже некоторый ретроспективизм, во всяком случае, открытость к прошлому, речевая и стилистическая — интерес к истории искусства, отсутствовавший у последователей довоенных советских модернистов. Благодаря такой открытости Федулов в конце концов нашел и своих единомышленников в литературе. Самым главным автором для него стал эстонский писатель Арео Валтон, автор абсурдистских новелл. Сквозь условно современный, усредненный быт историй Валтона просвечивают универсальный ужас жизни и страх смерти.
Надо сказать, что производство мультипликационного фильма Федулов знал досконально. И в разное время выступал не только режиссером, но и сценаристом, художником-постановщиком, актером-аниматором. Первые четыре фильма Федулов рисовал сам. Но со временем стал приглашать для работы художников-книжников. Первым стал звезда московской иплюстрации 1980-х Леонид Тишков, ныне известный представитель современного искусства, в фильме «Разрешите пройти!» (1987). В визуальном отношении фильм этот продолжал искания самого Федулова в фильме «Тихо! Идет операция!»
А вот следующие две ленты, «Парк культуры» и «Наедине с природой» (обе -1988), где художником-постановщиком работал я, были разыграны совсем по-другому. Как иллюстратор и станковист я тогда увлекался крупными планами, фрагментами фигур и предметов, восходящими не только к японским гравюрам, живописи Дега, фотографиям Картье-Брессона, но и к кино. Поэтому в рисованных фильмах мы разыграли «взрослый; серьезный кинематограф. Во время работы над визуальной, живописной, частью фильмов, которая проводила в основном в нашей маленькой двухкомнатной квартирке с пятничного вечера по воскресный, я сумел оценить высочайший профессионализм мастера и, опять-таки, его гениальность. Мои идеи с увеличениями режиссеру понравились. В результате их использования мы вынуждены были перейти на классический киноязык, и здесь я многому научился у моего заказчика. Надо сказать, что и все персонажи обоих фильмов были нарисованы мной с позировавшего мне режиссера.
«Парк культуры» рассказывает о проходившей в 80-е культурной революции (или контрреволюции), кода была предпринята не закончившаяся и по сию пору попытка сменить советскую культуру на «общечеловеческую’; то есть буржуазную. В качестве символов-столпов советской культуры выступали обветшавшие парковые скульптуры, над которыми в прессе, в журнальной карикатуре, было принято издеваться уже с середины 50-х. Несколько персонажей, статуи «Большого начальника»,пресловутой «Девушки с веслом»,»Футболиста», «Скрипача» изображали производственное совещание. А в конце фильма оказывалось, что все они уже на свалке, причем последним демонтируют «Большого начальника’.’ Надо сказать, что весь фильм, кроме летающих бабочек и мух, я нарисовал сам.
Второй фильм, «Наедине с природой» по новелле Арео Валтона, рассказывает о клерке, внутри которого живет собака. После заполненного рутиной рабочего дня герой покупает в магазине «Мясо» огромную кость, которую везет с собой за город, где в кустах воет над ней, а натешившись, получив разрядку, выбрасывает и погружается уже в рутину семейную.
Найденный нами принцип, подражание «взрослому» кино, был продолжен и в фильмах, которые Федулов сделал в 1998-м с художником Еленой Мухановой
— «Поцелуй» по тому же Валтону и «В тишине» по рассказу Кортасара. Настоящим прорывом стал фильм о смерти «Потец» (1991) — по текстам обарнута Александра Введенского. Фильм длинный, 17 минут 29 секунд визуальная часть в нем (художник Владимир Буркин) не только яркая, что обычно для фильмов режиссера, но очень разнообразная и в какой-то степени абстрактная. Главные в этом фильме — слово и музыка Потому движущиеся рисунки сопровождают современную «авангардистскую» музыку композитора Виктора Екимовского. Вещь получилась не просто сильной, но страшной. Развлекательная часть, всегда присутствовавшая в фильмах Федулова, здесь утрачена Это совсем уже серьезный мультипликационный фильм.
Замечательным образом проявил себя Александр Иванович и как педагог ВГИКа, где преподавал с 1993-го по 1996 год У него много учеников, которые и устроили посвященную ему скромную и пока первую его выставку в Арт-студии «Дом-7» (куратор Анна Белоногова при участии Кирилла Федулова). Но главное
— Александр Федулов был режиссером авторского мультипликационного кино, а снимать оное в 90-е, да и сейчас, практически невозможно. Отечественная авторская анимация, расцветшая под патронатом государства, умерла. Умер в возрасте 49 лет и режиссер Александр Федулов, потеряв смысл жизни и творчества. Но все-таки о нем пока еще помнят.
Владимир Сальников
