Алексеев Никита

Никита Алексеев в галерее «GMG»

В творческой биографии Никиты Феликсовича (1953)  Алексеева значатся участие в группе «Коллективные действия» и в группе «симулятивного рока» «Среднерусская возвышенность» создание породившей целое направление в отечественном андеграундном искусстве галереи «АПТАРТ (то бишь квартирное искусство, которое Алексеев «прописал» в собственной квартире) и, например, объекты из муранасго стекла, изготовленные по эскизам художника настоящими венецианскими стеклодувами. Но все это не должно вводить в заблуждение. На самом деле Никита Алексеев — самый настоящий концептуалист Хотя художник часто открещивается от этого, называя себя дезертиром из рядов самого влиятельного для отечественного contemporary art течения. Но, как и подобает настоящему концептуалисту, Алексеев постоянно занят выяснением того, что же такое искусство, — или, вернее, выяснением своих отношений с ним.
Причем выяснений довольно-таки драматичных, напоминающих изощренную психологическую драму о двух вполне себе созданных друг для друга персонажах, которым, однако, никак не сдается сосуществовать счастливо и бесконфликтно в силу чрезвычайной сложности характеров, тонкой психологической организации и неодолимой склонности к саморефлексии. Несколько лет назад Никита Алексеев даже порывался навсегда уйти из искусства и занялся журналистикой. В искусство вернулся. В результате мы потеряли арт-критика. Но вновь обрели Алексеева-художника, который все же продолжает писать — как на книжных страницах (недавно в издательстве «Новое литературное обозрение» вышли его, скажем так, мемуары, которые на самом деле больше похожи на хорошую беллетристику), так и на своих полотнах или в графических альбомах — тексты и изображения на его выставках, как правило, присутствуют в пропорции един к одному.

Новый проект «Impressions» в галерее «GMG» в Леонтьевском переулке — не исключение. В последнее время художник неожиданно обратился к абстракции. Алексеев стал писать полотна, заполненные разноцветными линиями и прямоугольниками. Правда, все они снабжейы изрядными порциями текста — иногда вписанного прямо в полотно нарочито бледными и корявыми рукописными буквами, иногда же сопровождающими картину в качестве этикетки. Работы, представленные на выставке, делятся на несколько серий.

«Впечатления от цвета» — почти монохромные полотна, разделенные на несколько горизонтальных плоскостей не столько разных оттенков, сколько разной плотности едного и того же колера, на которых еле заметно нацарапаны названия тех субстанций, предметов и явлений, «впечатлением» от которых является данное полотно: так, фиолетовый должен напомнить «баклажан» «епископа» и, кажется, «грозу». а «белое» позволяет задуматься о различиях в оттенках снега, соли и сахара.

Еще одна часть посвящена «Впечатлениям от мест и событий» где в таких же квадратного формата композициях из прямоугольников и прямых линий зрители по идее должны уловить соответствия с изящными квазидневниковыми заметками Никиты Алексеева, которым слово «импрессии» подходит куда больше, чем полотнам в стиле строгой неогеометрической абстракции. Несмотря на опознаваемость современных реалий, написаны эти «записки на манжетах» таким старомедным, анахронистически-неспешным слогом, что кажутся принадлежащими перу современника Моне и Пруста. (Для поклонников литературного творчества Алексеева на выставке есть особый подарок — «книга-чемодан» «Аахен-Яхрома»: путевые заметки по принципу «игры в города» с авторскими рисунками, на этот раз — фигуративными.)

И, наконец, еще един раздел назван «Впечатления от впечатлений»: это живописные отзывы Алексеева на небольшие реплики, в которых по просьбе художника его знакомые, художники и критики, описали свои ощущения от творчества автора. И хотя сами эти тексты варьируются от критических эссе до поэзии и от односложных высказываний до аналитических текстов на пару страниц, свои впечатления от них Алексеев вписал в одинакового формата абстрактные полотна.

Картины Алексеева, то есть нечто, тщательно пытающееся выглядеть музейной беспредметной композицией, вполне способны порадовать глаз элегантными сочетаниями цветов и форм. Его тексты, равно как и «впечатления» его друзей и коллег, отличаются отменными литературными достоинствами. Однако смотреть экспозицию в «GMG» трудно едва ли не до рези в глазах и головной боли. Дело в том, что все время приходится переключать режим восприятия от текстового к визуальному и мучительно ощущать, что что-то — оттенки цветов или нюансы слов — от тебя постоянно ускользает.

Нефигуративная живопись Никиты Алексеева — даже больший симуляционизм, нежели неогеометрическая абстракция Питера Хелли. Но если Хелли заведомо отрицает метафизические устремления модернистской абстракции, предлагая вместо них едва
ли не компьютерный алгоритм чередования цветов и форм, то Алексеев и иронизирует по поводу вечного русского логоцентризма и потребности наполнить любые, даже простейшие формы личными переживаниями и вечными идеями, и в то же время сожалеет о невозможности создавать сегодня такую абстракцию, которую никто бы не осмелился упрекнуть в бессодержательности и декоративности.

«Impressions» — это исследование самой природы нашего восприятия искусства. Обреченной на провал попытки найти точные соответствия между словами и образами, неспособности воспринимать как краски и формы, не требуя к ним смыслов и эмоций, так и тексты, в особенности мемуары или путевые заметки, не проверяя и не нагружая их собственным опытом, мысленно не «перебивая» автора собственными соображениями об описанных местах, ледях и событиях. И подлинное «впечатление» которое зритель может вынести из этой выставки, останется чем-то ускользающим, невидимым и невербализуемым, промелькнувшим где-то на периферии визуального и эмоционального восприятия. На пересечении бокового зрения и «заднего ума»

Никита Алексеев «Монтаж»

Пройти вдоль земной жизни Никиты Алексеева — классика московского концептуализма и основоположника российской «новой волны» — можно было при первом показе проекта на большой поляне в сумрачном лесу. Тогда многометровая лента воспоминаний, склеенная, подобно пленке, из листов-фрагментов, была еще цела и невредима. Листы, отмечающие прожитые годы. следовали друг за другом, как в календаре, без пропусков. Чередованием темных и ярких лет, не очень веселых. Грустных и совсем мрачных рисунков и текстов, отмечающих бесцельно прожитые художником, но общественно-значимые годы (и наоборот). Резать свои воспоминания на части, чтобы смонтировать потом новую версию, Никита Алексеев предложил всем желающим. Унести кусочек его истории — единственной и неповторимой — может каждый. Автор готов восстанавливать ткань своей жизни снова и снова, пропуская года и десятилетия.соединяя куски раннего темного детства с фрагментами тревожной нонконформистской юности, украшенной обысками и романами, заметками о парижской эмиграции и возвращении, листами, отмечающими встречи с женщинами и утраты любимых животных. Склеенные из остатков воспоминания — еще не окончательный монтаж. Посетителям выставки в «ЕК АртБюро» предоставляется возможность изымать куски на свое усмотрение — автор же останется с тем, что никому не понадобится.

Комментировать

Вам необходимо войти, чтобы оставлять комментарии.

Поиск
загрузка...
Свежие комментарии
Проверка сайта Яндекс.Метрика Счетчик PR-CY.Rank Счетчик PR-CY.Rank
SmartResponder.ru
Ваш e-mail: *
Ваше имя: *

товары