Монастырский Андрей
Андрей Монастырский в ММСИ на Гоголевском бульваре
То, что Андрей Монастырский является одной из самых значимых фигур отечественного современного искусства, было очевидно задолго до того, как стало известно, что именно его персональная выставка будет представлена этим летом в российском павильоне на Венецианской биеннале современного искусства .
Монастырский с объектом «Деревня Тирупассаи» 1999 год.
Тем не менее увидеть его работы на московских галерейных выставках и в музейных экспозициях можно довольно редко — выставка в ММСИ, организованная при поддержке Фонда «Виктория -Искусство быть Соеременым» как ни странно, первая большая персоналка Монастырского. Один из идеологов московского концептуализма, благодаря которому это направление стало не просто еще одним стилем в искусстве, но своего рода философской школой, занимается в основном предельно сложной для экспонирования формой художественной практики, а именно перформансами. С 1976 года Монастырский является лидером группы «Коллективные действия» активно действующей и по настоящий момент — что является уникальным случаем в истории мирового перформанс-арта. Большинство классиков перформанса работавших в конце 1960-х — 1970-х годов, давно занимается живописью, видео, инсталляциями, скульптурами, дизайном, архитектурой, но только не искусством живого действия. Исключений — единицы, можно вспомнить, например, ставшую настоящей легендой международного перформанс-арта художницу родом из Югослава Марину Абрамович или венского акциониста Германа Нита. Однако оба почтенных классика сегодня занимаются уже не столько лабораторными экспериментами над собой и зрителями, сколько своего рода мемориальным театром с отточеными и зрелищными постановками, на которых просвещенная публика с удовлетворением может увидеть ровно то, о чем она читала в книгах по истории искусства «КД» существуют диаметрально противоположным образом — хотя бы потому, что их акции проходят практически без зрителей и остаются настаящим искусством для художников. Для публики художественные практики Андрея Монастырского всегда были окутаны плотным облаком текстов — описаний, толкований и трактатов, составляющих многотомную «библию» московского концептуализма «Поездки за город». Рассмотреть через этот густой словесный туман можно было разве что весьма немногочисленные образы: уже ставшие хрестоматийными черно-белые снимки ключевых акций «КД» 1970-х, сделанную 20 с лишним лет назад великолепную фотографию самого Монастырского. демонстрирующего свой объект «Дышу-слышу»: сидящий посреди заснеженного поля персонаж с прчудливой, «японской» прической и трубками, соединяющими нос и уши, да «акционные объекты» начала 1970-х, например, знаменитую «Пушку1; черный ящик, к которому зритель приникает глазом, нажимает кнопку, рассчитывая увидеть вспышку света — но вместо этого, к полному смятению чувств, слышит звонок.
На выставке в ММСИ можно увидеть «Пушку» и «Дышу-слышу» — пожалуй, единственные хорошо известные работы Монастырского. Даже акции «КД» здесь предотавлены не ранние, знакомые по черно-белым снимкам, но недавние, запечатленные на цветном видео. Множество мониторов с видео образуют инсталляцию «Коридор КД» Экраны не подписаны и не снабжены отдельными описаниями: желающие вникнуть в суть каждой акции могут углубиться в выложенный в зале новый, недавно изданный том «Поездок за город». Но, судя по всему художник, пожелавший представить деятельность «КД» подобным образом, не рассчитывал на то, чтобы дотошные зрители проводили в зале на Гоголевском долгие часы, изучая объемистый фолиант. На выставке видеодокументации перформансов с постоянными участниками и приглашенными гостями, бредущими то по снегу, то по траве, то по осенней грязи, беседующими на лесных полянах, несущими всякие непонятного назначения предметы и возводящими загадочные сооружения, складываются в единый образ некоего непрерывного, растянувшегося чуть ли не на годы, этического странствия. И неожиданно рифмуется с видеоинсталляцией Билла Виолы «Идя вперед днем» (в Москве ее можно было увидеть на выставке искусства из коллекции Франсуа Пино в «Гараже»), герои которой шествовали сквозь лес явно в столь же метафизическом направлении. Видео идут без звука, но из коридоре ты попадаешь в затемненную комнату с множветвом колонок, транслируюших звуковые ряды одновременно всех записей, сливающиеся в этакую шумовую музыку; в которой начинаешь paзличатъ фантомный ритм. Отделенные друг от друга, разнесенные во времени и пространстве звук и видео размыкаются. Как если бы та автономная, закольцованная на себя система герметичного «искусства для искусства? с которой часто ассоциируются «КД» и символом которой можно считать «Дышу-слышу? наконец раскрылась, открыв путь для зрителя.
Посетителям выставки в ММСИ как бы предлагают последовать за шествием «Коридора «КД». Войлочные музейные шлепанцы, которые выдают на входе в музей (что входит в концепцию выставки), у людей, подробно знакомившихся с летописью «Поездок за город» могут вызвать ассоциации с насущной для устраивавших свои акции в бездорожных российских полях и лесах проблемой поиска правильной обуви: чтобы не промочить ноги зимой, участники «КД» например, часто надевали под башмаки и сапоги полиэтиленовые пакеты. Впрочем, в этих шлепанцах, как оказывается, можно не столько пройти по следам Монастырского и «КД», сколько оставить собственные следы в музейных залах. Одной из самых масштабных работ выставки стала инсталляция «Фонтан» (задуманная в 1996 году, но осуществленная в 2000-е, эта работа объехала множество европейских музеев и показывалась, в частости, на «Документе» в Касселе, но в Москве демонстрируется впервые). Пятнадцать щитов с фотографиями золоченых аллегорических фигур союзных республик с фонтана «Дружба народов» на ВДНХ выстроились, как и подобает, в круг, но фонтан оказался как бы вывернутым наизнанку. Статуи сфотографированы со спины. Внутри «Фонтана» зритель видит только голые щиты с наклеенныими на них распечатками энциклопедичесхих статей, описываюиих те или иные советские ГЭС водохранилища и прочие возможные источники отсутствующей воды. А в центре, вместо снопа гигантских золотых колосьев, — только пустая площадка засыпанная настоящей мукой, словно бы смолотой из этих геральдических снопов, которую зрителям и предлагается разносить по музейным паркетам на подошвах войлочных шлепанцев Зритель выставки Монастырского вообще оказывается с искусством не лицом к лицу — скорее, он следует за ним по пятам, но видит только его ускользающую спину затылки изваяний или оставленные на вешалках под загадочным графиком «КД» пустые пальто и плащи по числу постоянных участников группы (новая, впервые показанная на московской выставке инсталляция «Оболочки»).
Экспозияя в ММСИ — не ретроспектива и не историнеский обзор. Здесь нет никаких архивов, никаких ворохов документации, чего, казалось бы, в первую очередь ожидаешь от выставки художника почти сорок лет занимающегося перформатами и написавшего тома текстов. Минималистская, лаконичная и в то же время посвоему зрелищная, экспозиция Монастырского в ММСИ выглядит кристально непроницаемой.
Андрей Монастырский не тешит зрителя иллюзией, что, придя на его первую персональную музейную выставку, он сможет наконец увидеть все и до конца разобраться в таком сложном явлении, как концептуализм в версии «КД» и их лидера. Выставка в ММСИ не стремится предъявить весь творческий путь художника, но, что гораздо глубже и честнее, оказывается размышлением о том, что, собственно, остается от искусства в музее. Монастырский, по отношению к деятельности «КД» часто употребляющий слово «практика» вряд ли полагает, что именно инсталляции, объекты или видео- и фотодокументы и правда являются искусством. Его выставка предполагает, что искусство-это некий путь, процесс, растянутый в пространстве и времени. Ключевой работой экспозиции в ММСИ кажется инсталляция «Гёте», впервые показанная на последней кассельской «Документе». Прямо на лестнице, перед входом в зал. зритель видит белый щит с кнопкой электрического звонка. Ее можно нажать, но никакого звука не слышно. Что, впрочем, не значит, что кнопка — бутафорская. Просто звонок находится в другом зале.
Зритель, который с выставки Монастырского уйдет скорее всего, в некоей растерянности, здесь вовсе не лишний, напротив, ему оказано куда большее, чем обычно, Доверие. Просто выставка для него должна стать не конечной остановкой, но началом его собственного пути к тому опыту, которым должна стать встреча с искусством «КД». Уже пройдя половину музейной анфилады, наконец, слышишь звонок — значит, кто-то еще пришел на выставку и нажал кнопку у входа. Просто нужно время, чтобы зритель и искусство, наконец, догнали доут друга.
И вспоминается описание одной из самых первых работ «КД» «Либлих», в которой звонок был оставлен под снегом, на
лесной поляне, и продолжал звенеть, когда участники акции уже покинули место действия. На акции «КД» не зовут собственно «публику», но Монастырский говорил, что для него было весьма важно понятие «анонимного зрителя» — случайного прохожего, который мог обнаружить оставленную в лесу инсталляцию: лозунг с загадочной надписью, палатку сшитую из картин, звонок, звучавший иэ-под снега. Именно для этого потенциального прохожего столкновение с деятельностью «КД» могло бы стать понастоящему расширяющим сознание опытом. На выставке в ММСИ каждый может почувствовать себя этим анонимным, то есть наиболее привилегированным, зрителем.
Ирина КУЛИК
