Мишель Андре
Мишель Андре — канадский художник, писатель, исследователь. 20 век.
«Когда мы мысленно обращаемся к первым дням истории
колонизации, период этот кажется далеким и туманным; тысячи
перемен отодвигают в нашей памяти рождение наций к эпохе
столь отдаленной, что она как бы теряется во мгле веков…»
С этих слов Фенимор Купер более ста лет назад начал свой знаменитый роман «Зверобой». Помните?
Охотник и следопыт
Натти Бампо — чудесный образ, рожденный благородной мыслью
и живым творческим воображением писателя. Бампо жил в те
времена, когда европейцы, вступившие на Американский
континент, продвигались на запад, захватывая свободные
земли, вырубая леса, оттесняя индейские племена —
охотников, рыболовов, земледельцев. Отчаянно
сопротивлявшиеся нашествию коренные жители Северной Америки
были в конце концов сломлены, физически уничтожены…
Книга эта вспомнилась не вдруг. В московском Доме дружбы с
народами зарубежных стран прошла выставка картин канадского
художника Андре Мишеля. Как и у знаменитого романиста,
герои его произведений — индейцы. Только на этот раз — не
могикане, жившие на континенте сотни лет назад, а наши с
вами современники — монтанье, обитающие на севере Канады.
Самого Андре вполне можно было бы сравнить с охотником
Натти, настолько его судьба за последние годы тесно
переплелась с жизнью индейцев этого племени. Традиции,
древние обычаи, суровая природа провинции Квебек стали и
основной темой его произведений.
— На всех ваших полотнах изображены индейцы,— начал я
разговор с художником.— Мужчины ловят рыбу, вот группа
ребятишек бежит за женщиной — у нее в руках лакомства.
Чудесные яркие краски на одеждах, в природе. Но когда люди,
живущие вдали от американских прерий, говорят об индейцах,
на память им приходят прежде всего романы Фенимора
Купера…
— И у канадцев, честно говоря, такие же представления об
индейцах, даже современных. К известным книгам можно
добавить еще и кинофильмы. И этим, как я думаю,
«среднестатистические» знания об индейцах ограничатся.
Однако в жизни все значительно сложнее. Какие же они,
канадские индейцы конца двадцатого века? Кто-то из них
полностью или частично приспособился к современному быту,
но большинство вынуждены, как и их предки, вести ежедневную
борьбу за существование: ловить рыбу, охотиться, собирать
съедобные растения и ягоды.
В последнее время индейцы стали осознавать, что необходимо
сохранить свою историческую самобытность, свою культуру. Но
они также хотят иметь равные права, равные возможности и
такой же уровень жизни, как у всех остальных канадцев.
Не без основания индейцы считают себя меньшинством, которое
за последние два столетия больше всего пострадало в
политическом, социальном и экономическом отношении. Сейчас
они ведут переговоры с правительством о возвращении
территорий, которые монтанье когда-то занимали. Индейцы
заявляют, что не желают жить в резервациях, а хотят, как и
все нормальные люди, жить на территориях, которые им
принадлежали. Антиконаки — племя, соседствующее с монтанье,— создало специальный совет индейцев.
Правительство прислушалось к их просьбам и выдало субсидии.
На эти деньги индейцы приглашают адвокатов, с помощью
которых защищают свои права в суде. И так стремятся сейчас
делать многие племена.
Тысячи индейцев покидают родные места и устремляются в
города, ожидая получить здесь образование, работу, жилье
или социальные пособия, но их чаще всего постигает
разочарование. Нехватка профессионального образования,
плохое знание языка, некорректное, мягко говоря, отношение
к ним со стороны властей, работодателей да зачастую просто
окружающих людей — все это причины, объясняющие нелегкую
жизнь индейцев в городах. Те же, кто покидает города и
возвращается в свои племена, сталкиваются с трудностями
адаптации к прежней жизни. В какой-то мере, насколько я
могу судить, эти проблемы касаются и индейцев монтанье.
— Вы сказали «в какой-то мере»?
— Да, именно так. Монтанье, как и соседние племена,
пользуются благами современного мира. У каждого племени
есть, например, своя радиосеть, по которой идут передачи на
соответствующем языке. Часто в вигвамах можно найти газету,
выпускаемую специально для канадских аборигенов. Но не в
этом дело. Взгляните на карту страны. Индейцы монтанье
живут в устье реки Св. Лаврентия. в нескольких сотнях
километров от ближайшего крупного города Сет-Иля. Туда
можно добраться только вертолетом. Я хочу сказать, что
этому племени индейцев повезло — их не очень донимает
современный мир.
— Можно предположить, что налаживанию ваших
взаимоотношений с индейцами помогло искусство?
— Вы правы. Было время, когда я и сам почти ничего не
знал об индейцах. Вот ведь жил рядом с ними, а не знал.
Писал пейзажи Квебека, для этого выезжал далеко на север провинции. И вот однажды, во время одного их таких походов, среди обожженных холодом лесов я повстречал замечательных людей. Мне запомнились их открытые, добрые лица, яркие одежды. Индейцы пригласили меня в гости, поделились пищей, дали ночлег. Вначале мы общались с помощью знаков, позже я выучил их язык. В первые дни нашего знакомства индейцы часто веселились, когда видели в моих руках карандаш. Зачем, когда есть фотоаппарат? Сфотографируй, чего мучиться! Вот вам еще примета современного мира.
Почему они приняли меня тогда? Мне кажется, монтанье
увидели во мне друга, а не просто человека, который не
собирался сделать им ничего худого. Я очень хотел, чтобы
мое пребывание не было никому в тягость. И монтанье,
по-моему, оценили это по достоинству. Ведь как порой
случалось: к ним и в соседние индейские племена часто
наведывались какие-то люди, жили неподалеку в палатках по
нескольку дней. Сделав десяток-другой снимков, записав
что-то в огромные блокноты, они вскорости уезжали в свои
университеты и библиотеки, чтобы никогда больше не
вернуться.
Позже выходили книги, и, наверное, неплохие. Но как живут
индейцы, какие у них проблемы, по-настоящему, конечно же,
мало кто знал. Я остался. И прожил у монтанье одиннадцать
лет.
— Андре, за эти годы вы хорошо узнали индейцев
монтанье. Что, на ваш взгляд, нам, людям из «другого мира»,
можно было бы перенять у них, чему поучиться?
— Отличительная черта монтанье — доброта. У них царит
культ стариков и детей. В случае гибели родителей дети не
останутся беспризорными. Их не сдадут в приют, как это,
увы, нередко бывает в нашем обществе. Ребят возьмут в
другую семью и будут воспитывать как своих собственных.
Стариков, если они немощны, в буквальном смысле слова носят на руках. Их слушают всегда с уважением, не перебивая. А к женщинам просто рыцарское отношение! Знаете, все вроде, как и должно быть: он — разводит огонь и охотится, она — поддерживает порядок, готовит еду, воспитывает детей. Но слово «мать» обретает у монтанье прямо-таки священный смысл. И поэтому все, что ни делают индейцы, они связывают это со своей матерью, женой или невестой. А вот чего я никогда не видел — так это чтобы индейцы монтанье кричали друг на друга, посылали проклятия даже своим врагам.
— Вы основали этнографический музей и написали много
статей, книг. Прошли десятки ваших выставок. Так кто же вы
— художник, писатель, исследователь? ,
— Мне трудно ответить на ваш вопрос, настолько моя
жизнь теперь связана с племенем монтанье. Первое время я
просто отображал на своих картинах жизнь индейцев. Но
постепенно чисто художническое любопытство сменилось
интересом исследователя, жаждой написать о нелегкой жизни
коренных жителей Квебека.
Однажды смотрю — выбрасывают какие-то черепки, сломанные
орудия труда. Подобрал. Подумал, что таким находкам любой
музей мира позавидовал бы. С этих экспонатов в 1973 году и
начался музей индейской культуры Сет-Иля. Вначале он
располагался в небольшом старом строении. Было тесновато.
Тем более что из года в год посетителей становилось все
больше. На музей обратило внимание канадское правительство,
и совсем недавно мы переехали в новое благоустроенное
здание. Мои картины тоже выставлялись в Сет-Иле. Я считаю
главной своей задачей помочь индейскому народу сохранить
уникальную культуру, привлечь общественность и
правительство к решению проблемы национальных меньшинств.
Г. Чародеев
