Максимчук Людмила
Людмила Викторовна Максимчук (1948), поэтесса, писательница, художница, Член Союза писателей России, Московской городской организации.
Над красным яблоком – закат,
Над жёлтым – ореол лимона,
Над розовым – цветущий сад,
И нежность листьев – над зелёным.
Известно одному Творцу,
Кому какое доставалось –
И ветка яблони к лицу
Под тяжестью плодов склонялась
Далёкой памятью былин
Иль новой строчкой на скрижали…
Летело яблоко Земли
Туда, где звёзды догорали…
Февраль 2002 г.
Подари мне веер на прощание,
Тот, японский веер – на прощание,
Как дарил когда-то обещания,
Как недавно я тебе дарила
Всё, что и сегодня не забыла…
Только ты не задержался долее,
Чем цвела капризная магнолия,
Чем была душиста земляника,
Чем зима – в садах Пуэрто-Рико…
Ты теперь в заоблачной Японии,
Пребываешь сам с собой – в гармонии,
Сам себя в иные принцы прочишь…
Подари мне веер, если хочешь,
Тот, японский веер, если хочешь…
Декабрь 2002 г.
Осанка. Горделивая неспешность.
Величественный профиль. Легкий жест –
Каприз, отказ от жезла. Взгляд и внешность
Чарующи – вне времени и мест.
Поклонники – толпой. Издержки трона
Нулей не добавляют к их числу.
Как жаль! Достойна большего корона,
Чем розы восхищенья – на балу,
А после бала – долгое забвенье…
Не те поклонники? Не те балы?
Но где же те? Завязаны узлы
Людей и судеб в хитрое плетенье,
И легче разрубить те узелочки,
Чем аккуратно, нежно развязать.
Лелеять КРАСОТУ. Легко сказать
Иль написать, поставивши три точки…
* * *
Кому с таким размахом от природы
Напутствие завидное дано,
Тому живется трудно и грешно –
Бывают чаще счастливы уроды!
Декабрь 1995 г.
И было утро. И стремился день
Взрастить себя из слабого сияния
Пролившейся любви. Покой и лень
Исполнены гармонией слияния
Утра и ночи. Но пора пришла
Тяжелое откинуть покрывало
Над ложем аромата и тепла,
И этому любовь не возражала.
Она была приучена давно
Повиноваться логике рассудка
И с днем делиться тем, что все равно
Он отнял бы – стремительно и жутко…
О! День могуч! Он знает толк в делах
И в жертвах, приготовленных во имя…
Кого? Чего? – Любовь терпела крах
В часах, в минутах, и теснилась ими
В секундный, неприметный уголок
Той стрелки часовой, не самой важной,
Что вечер принимала под залог
Как раз до ночи, трепетной и влажной…
И ночь бы¬ла! Ну, как же ей не быть,
Преемнице уставшего терпения,
Послушнице, готовой все забыть
В минутах и секундах откровения…
И ночь – была! И бархата пурпур,
И золото парчи, и снов чернила,
И розами увенчанный Амур –
Все стерегло любовь. Боготворило!
Но только ночью… День опять катил
Растущий вал на меркнущее ложе,
Разбрасывал, растаскивал, давил!..
Любовь была? И где она? И что же?
И снова утро… Ночи глубина
Перетекла в сияние рассвета…
Была любовь? – Метаморфозы сна…
Была любовь? – Тончайший вкус вина…
Была любовь? – Привязанность сильна…
БЫЛА ЛЮБОВЬ? – невелика цена
Ночной любви, что днем рассечена,
Вопросу,
что остался
без ответа…
* * *
И было утро. И стремился день…
Он всякий раз к чему-нибудь стремился…
Февраль 1995 г.
Фарфоровая балерина
Слегка устала танцевать.
Фарфор – не золото, не глина,
Фарфор умеет уставать.
Судьбу фарфоровой актрисы
Разбил стальной антрепренёр;
Ретировался за кулисы
Ее фаянсовый партнёр.
Досадно… Слёзы на ресницах…
Устала! Дал бы кто напиться
Из серебра, из хрусталя…
Но скованы сердца и лица
Холодным снегом февраля.
Ноябрь 2000 г.
Посвящаю моим дорогим родителям, которых давно уже нет.
Они прожили вместе пятьдесят лет, и все годы – в Великом Новгороде…
Часы из моего родительского дома!
Их мягкий, томный звон запомнил прошлый век.
…Я записала их на том листке альбома,
Который сохранит и мой неровный бег
Или уже не мой… Альбом вместил былое:
Историю семьи, родителей моих,
Их дедов и отцов присутствие живое,
Их время, их часы − все лучшее о них.
…Каретные часы, каприз каретной моды!
С тех пор уже прошли составы грузных лет,
Как папа их купил, решившись на расходы,
Какие не всегда выдерживал бюджет.
Однажды увидал их в руках у антиквара
И сразу − полюбил. А я − почти как он −
Их до сих пор люблю, хранительница дара
Родительской любви и прожитых времен.
Часы у нас всегда на видном месте были,
А рядом пела скрипка, дремал «Девятый вал»,
Когда горели свечи и в старинном стиле
Фарфоровый балет мазурку танцевал!
Они меня когда–то в школу провожали,
А папу – на дежурство, а маму… Кто куда
Спешили по утрам, а вечером бежали
К уютному теплу семейного гнезда.
Здесь пироги пекли и гладью вышивали,
Одолевали массу хозяйственных работ,
Ну, разве что из скал огня не добывали
И слушали часы. Любили их. И вот…
* * *
Мне грустно и легко − я не одна на свете,
Когда свой бег часы секундам отдают.
Каретные часы − уже в моей карете.
Бьют полночь.
Бьют рассвет.
И вечность мне пробьют…
6 ноября 2000г.
Постой, душа моя, не рвись
Из распластавшегося тела:
Вдруг оживет, остановись −
Нет вероятному предела…
Хотя бы пару лишних лет
Ты попроси еще у Бога!
Душа моя, мой рай и свет!
Прости и потерпи немного,
Не пожалей, так пощади −
В тебе одной мое спасенье!
Еще минуту подожди.
Ну, хоть секунду.
Хоть мгновенье…
Март 1993 г.
Спасибо Людмиле за то, что прислала свои произведения.